Всегда, кстати, выходило справляться. А вот сейчас что-то сорвалось. Какие-то скрепы сломались в обществе и в душах. Вот люди и начали бояться собственных неосознанных желаний. Испугались настолько сильно, что материализовали свой страх в ужасающей фигуре Педофила.

Но это еще не все. Педофил стал необходим в качестве идентификатора, в качестве Зловредного Другого, относительно которого отстраивается мораль, порядок и собственная позитивная самооценка. Такими персонажами были всевозможные внешние и внутренние чужаки, инородцы и иноверцы. Еретики. Ведьмы. Нищие, Бродяги и Разбойники. Огромную роль в формировании европейской (то есть христианской) идентичности играла мифологизированная фигура Еврея – что закончилось невиданной трагедией холокоста. Мораль: фигура-то мифологизированная, а в печах жгли реальных людей. Миф прожорлив.

Во время и после Второй мировой войны Зловредным Другим стал Нацист, Немец. До начала 1950-х годов Серый Волк в американских мультфильмах носил фуражку со свастикой. Но даже в 1990-х годах я слышал в окладистых американских семьях совершенно искренние проклятия по адресу Германии: да пусть они сдохнут, нацисты чертовы, нашего дедушку там ранило. Однако, начиная с середины 1950-х годах, кокарда на фуражке Серого Волка изменилась – вместо свастики выскочил серп с молотом.

Советский Союз и мифологизированный коммунист, «комми», стали надежным идентификатором для Запада в течение десятилетий. Но вот рухнула Берлинская стена, а там и Советский Союз. Надо было искать что-то новое.

И тут совпало: распад СССР обусловил распад западной дисциплины – военной, политической, социальной. Эта дисциплина во многом держалась на блоковом противостоянии, на реальном страхе, что Западная группа войск рванет к Ла-Маншу. Нет угрозы – команда «вольно», – нет и тех внутренних ребер и каркасов, которые позволяют людям справляться с собственными желаниями, в том числе и с желаниями запретными. Поэтому и возник Педофил как мифологическое средоточие зла, как козел отпущения.

Еще раз подчеркну – сексуальные преступления против детей действительно существуют. Это факт. Эти преступники должны сурово наказываться. Но одно дело – реальные негодяи, и совершенно другое дело – истерия по поводу Педофила с большой, так сказать, буквы.

Интересно, что на роль Зловредного Другого пытались выдвинуть Террориста. Не вышло. У него множество защитников. Левый терроризм имеет почтенную историю, начиная с русского народовольчества. Адвокатами левого терроризма выступали уважаемые господа, писатели и мыслители – например, Жан-Поль Сартр. Национально-освободительный терроризм имеет своих «мирных» приверженцев (политическое крыло ИРА и т. п.). Исламский терроризм имеет внятные и, как ни парадоксально, почти приемлемые для Европы мотивы. Педофил в этом смысле – весьма удачная фигура.

Но и он не вечен. Кто следующий? На ком сконцентрируется социальная ненависть, которая, скорее всего, придет на смену ненависти телесной? Проще всего предположить, что это будет адвокат. Столь же вероятный кандидат на роль Зловредного Другого – это богач из непроизводственной сферы. Еще один-другой финансовый кризис – и главным врагом человечества станет банкир, брокер, аудитор. Ну и адвокат – до кучи.

Одним словом, Консультант.

Как только Европа справится с педофилами, она примется за консультантов.

Одна моя знакомая жалуется, что ей часто хамят.

Вчера, например, ей нахамили в супермаркете, на кассе. Она стояла и рассчитывалась за покупки. У нее немножко не хватило денег, но у нее была пластиковая карточка. Но в этом супермаркете карточки не принимаются, только наличные. Но рядом – в трех шагах за кассой – стоят банкоматы. Тут два выхода: оплатить то, на что хватает денег, от остального отказаться либо же попросить кассира подождать три-четыре минуты. Три-четыре – это, конечно, слишком долго. Сзади же люди! Но и первый вариант требует времени – минуты полторы, а то и две уйдет.

Бывает. Случается. Ничего страшного, на самом деле.

Но стоявшая сзади дама повела себя по-хамски. Она стала кричать что-то вроде «Быстрее! Резвее! А ну живо убрала сумку!».

Тем более странно, что была суббота, особой очереди не было, а соседняя касса была и вовсе свободна. Зачем было орать на человека, который немножко замешкался?

Наверное, эта хамящая дама была чем-то другим разозлена. Или она с детства такая злобная: ранняя психосексуальная травма. Бывает, я же говорю. Случается, ничего страшного.

Страшного-то ничего, но гадко до чрезвычайности. Обхамили тебя, и целый день ходишь с неприятным покалыванием в той области души, где у людей в Средние века было чувство личного достоинства. То чувство, которое не позволяло терпеть хамство. Если хамил равный, надо было драться на шпагах. А если холоп – давать ему в зубы. Но не терпеть, вот главное.

Другие нынче времена. На шпагах нельзя, в зубы тоже. Конечно, попробовать можно, но придется отвечать согласно закону. И будешь сам виноват: с тобой же не дрались и даже нецензурно не ругались, а ты сразу за шпагу. Поэтому иногда кажется, что закон на стороне хама и хулигана. На стороне пахнущего пивом, сильно немытого и поэтому вонючего гражданина, который к тому же развалился на полутора сиденьях маршрутки. Чтобы вступить с таким человеком в адекватный и уважительный (с его стороны) диалог, надо превосходить его по физическому объему, пьяноватости и вонючести. Плюхнуться рядом и собственной массой вытеснить его с занятой им лишней половинки сиденья маршрутки. И рыгнуть так, чтоб он ощутил и содрогнулся, чтоб он потянул носом и у него дыханье бы сперло. Согласитесь, это не всякому по силам.

Точно так же моя знакомая не в силах была сказать этой торопливой хамке что-то ответно хамское – насчет ее морального облика и сексуальной ориентации. Заорать в ответ, чтоб у той уши лопнули, тоже не могла. Не получалось также нарочито медленно, издевательски плавно начать перекладывать свои покупки, провоцируя хамку на дальнейшую агрессию, забавляясь ее бешенством. Интеллигентная женщина, что поделаешь. Покорно несет бремя хорошего воспитания, ярмо прочитанных книг, кандалы сопереживания, колодки толерантности. Поэтому поганый привкус остается на целый день.

Это невыносимо. Надо что-то делать.

Спасаться от хамства можно различными способами.

Например, можно ездить только в собственном автомобиле и посещать не супермаркеты, а гастрономические бутики. Но, во-первых, это очень накладно, а во-вторых, даже в VIP-клубе со строжайшим дресс-, фейс– и интеллигенц-контролем хам все равно найдет свою жертву. И нахамит. Этак в тренде. Изящно и элитарно. И опять будет скверно на душе на весь оставшийся вечер, и на утро хватит.

Можно также пройти курс психоанализа. Без дураков, на кушетке, три раза в неделю. У настоящего аналитика. Который анализировался у Питерса, который анализировался у Робертса, который анализировался у Джонса. У того самого Эрнста Джонса, который анализировался у самого Фрейда. Длинный, выматывающий душу и очень дорогостоящий курс. Возможно, на круг окажется дороже, чем хороший автомобиль и членство в VIP-клубе, вместе взятые. И никто не гарантирует результат. Настоящие психоаналитики говорят про свою работу: «Долго, дорого и с неизвестным результатом». То есть в итоге ты, может быть, поймешь, почему тебя так задевает хамское замечание незнакомой тетки или развалившийся на сиденье в маршрутке незнакомый дядька. Раскопаешь детскую травму, переживешь ее заново – и освободишься от нее. И будешь с легкой душой «не обращать внимания». Да, да, на самом деле «не обращать внимания», как советовала бабушка, когда приходил из школы весь обиженный.