— Вы намерены совершать марш только ночами?

— Нет. Продолжительность ночи всего семь часов, и, если двигаться только в темное время суток, мне придется на день заводить танковые колонны в леса, а к вечеру выводить их из лесов, которых, кстати сказать, на пути мало.

— Что вы предлагаете?

— Прошу разрешения двигать армию днем и ночью…

— Но ведь вас в светлое время будут бомбить, — перебил меня Сталин.

— Да, возможно. Поэтому прошу вас дать указание авиации надежно прикрывать армию с воздуха.

— Хорошо, — согласился Верховный. — Ваша просьба о прикрытии марша армии авиацией будет выполнена. Сообщите о начале марша командующим Степным и Воронежским фронтами.

Он пожелал успеха и положил трубку»[46].

Скорее всего, на решение генерала П. А. Ротмистрова выдвигаться своим ходом сказался собственный отрицательный опыт лета 1942 года. Тогда в 5-й танковой армии генерал-майора А. И. Лизюкова перебрасывавшиеся по железной дороге танковые корпуса вводились в бой неодновременно, что во много определило общий неуспех контрудара. К тому же опасения относительно бомбежки соединений армии Ротмистрова на марше оказались безосновательными. Немецкое командование сосредоточило основные усилия авиации на непосредственной поддержке наступления своих войск. Поэтому в отличие от осыпаемых бомбами механизированных корпусов лета 1941 года 5-я гвардейская танковая армия двигалась к фронту, практически не подвергаясь воздействию противника.

Еще одна армия из резерва Ставки, 5-я гвардейская армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова, как уже упоминалось, получила приказ на выдвижение к Прохоровке 8 июля 1943 года. На тот момент в ее состав входили 32-й и 33-й гвардейские стрелковые корпуса, объединявшие шесть дивизий: 6-ю гвардейскую воздушно-десантную, 13-ю гвардейскую стрелковую, 66-ю гвардейскую стрелковую, 9-ю гвардейскую воздушно-десантную, 95-ю гвардейскую стрелковую, 97-ю гвардейскую стрелковую. Еще одно соединение (42-я гвардейская стрелковая дивизия) было в резерве командарма. Армия получила задачу к 11 июля выдвинуться на рубеж реки Псел и занять оборону, не допуская продвижения противника на север и северо-восток. Соединениям армии А. С. Жадова предстояло пройти от 60 до 80 км пешим маршем.

В это время на прохоровском направлении шла борьба за третий оборонительный рубеж. Вечером 9 июля командующим 4-й танковой армией вермахта генерал-полковником Готом был направлен в войска приказ № 5, в котором, в частности, говорилось: «2-й тк СС атакует противника юго-западнее Прохоровки и теснит его на восток. Он овладевает высотами по обе стороны р. Псел северо-западнее Прохоровки»[47]. Для решения поставленной задачи эсэсовцы использовали тот же метод, что и соединения 48-го танкового корпуса генерала т/в фон Кнобельсдорфа, — сосредоточение усилий на узком участке. Пробивая фронт узким клином с последующим прорывом в тыл обороняющимся на прохоровском направлении частям 183-й стрелковой дивизии, 10 июля 1-й панцергренадерской дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» удалось занять совхоз «Комсомолец». Дальнейшее продвижение было остановлено нашими танками из 2-го танкового корпуса. В свою очередь, частям 3-й панцергренадерской дивизии СС «Мертвая голова» («Тотенкопф») удалось к вечеру 10 июля после кровопролитной борьбы захватить небольшой плацдарм на северном берегу Псела.

Следующий этап борьбы последовал 11 июля. Оборону на прохоровском направлении начали «строить» из подходивших резервов. На позиции в промежутке между Пселом и железной дорогой были выдвинуты 58-я мотострелковая бригада 2-го танкового корпуса и 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Соединения занимали указанные позиции с марша, целостной системы обороны организовано не было. Являвшийся «ядром» обороны на подступах к Прохоровне 2-й танковый корпус насчитывал 74 танка (26 тбр — 3 Т-34–76, 9 Т-70; 99 тбр — 16 Т-34–76 и 19 Т-70; 169 тбр — 16 Т-34–76, 7 Т-70; 15 гв. оттп — 4 «Черчилля»). При этом корпус генерала А. Ф. Попова был разбросан по фронту и не мог одновременно ввести все эти 74 танка в бой. Последствия развития ситуации были вполне предсказуемы. Применяя все тот же прием сосредоточения ударной группировки на узком фронте, «Лейбштандарту» удалось 11 июля пробиться вдоль железной дороги до станции Прохоровка и захватить совхоз «Октябрьский». Остановить дальнейшее продвижение и даже заставить врага отойти от Прохоровки удалось за счет стягивания на фланги прорвавшихся эсэсовских частей артиллерии и реактивных минометов.

При этом нашими артиллеристами была разработана тактика, включавшая в себя сразу несколько эффективных приемов, позволявших бороться с немецкими танками и мотопехотой.

Когда германские войска накапливали силы для атаки юго-западнее Прохоровки, в обход выдвигаемых нашим командованием резервов (соединения 5-й гвардейской танковой армии и 5-й общевойсковой армии. — Примеч. авт.), 315-й полк гвардейских реактивных минометов подполковника А. Ф. Ганюшкина в течение часа вел залповый огонь (растянутый во времени) поочередно взводами и батареями. И все это время враг не мог возобновить наступление. По советским данным, «катюши» подожгли и вывели из строя 27 вражеских танков.

Такой новый в тактическом плане способ стрельбы оказался довольно эффективным. Под растянутым по времени огнем реактивных минометов у врага частенько не выдерживали нервы и его силы отходили с занимаемой территории. Но чаще всего в тот день «катюшам» пришлось стрелять прямой наводкой, а в этом случае требовались особая храбрость и особое мастерство, и прежде всего от командиров дивизионов, батарей, расчетов, их умения нацелить и организовать людей на самоотверженные действия, на то, чтобы под обстрелом быстро вывести боевые машины на открытую боевую позицию, в считаные секунды навести их на цель и дать залп. Но артиллеристы и минометчики могли лишь на время задержать врага. Для того чтобы переломить ситуацию, необходимо было ввести в сражение новые, значительно более крупные резервы.

Ситуация выходила из-под контроля советского командования, и, чтобы спасти положение, к месту сражения спешили 5-я гвардейская танковая и 5-я общевойсковая армии. Теперь их соединения становились «каркасом обороны» на этом участке, именно поэтому 2-й танковый корпус был передан в оперативное подчинение 5 ТА. Также армии Ротмистрова помимо штатных орудий придавались артиллерийские соединения и части из резерва главного командования. Танки прикрывали аж две зенитно-артиллерийские дивизии, видимо, страх перед немецкой авиацией был достаточно велик. Теперь посмотрим, чем же располагала 5-я гвардейская танковая армия в борьбе с германской стальной лавиной.

Это армейское объединение относилось к танковым армиям второго формирования.

Создание 4-й и 5-й танковых армий началось 22 февраля 1943 года согласно директиве наркома обороны. В этом документе указывалось: «Во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны № 2791 от 28 января 1943 года приказываю: