поднимаясь по крутым ступенькам. Они выше, чем кажутся, и у меня сбивается дыхание, хотя я даже половину не прошла.

Мои ленты немного распускаются и волочатся за мной как длинный шлейф платья. Они тянутся по серому камню как струйки золотой воды, словно тоже наслаждаются свободой. Я улыбаюсь. Прежде в жизни я никогда не думала, что они принесут мне радость.

Когда ленты выросли из моей спины, я возненавидела их за то, что они стали выделять меня еще сильнее, за то, что вызвали больше боли. Они стали еще одной деталью, которую мне приходилось скрывать.

Ты их стыдилась. Считала своей слабостью, тогда как они – сила, Аурен. Воспользуйся ими.

Сказанные Рипом слова липнут ко мне. Возможно, он и скрывал то, кем является на самом деле, но у него, несомненно, был талант заставлять меня смотреть правде в лицо. Признавать пределы допустимого и ложь, которую я принимала.

Я слишком долго ненавидела, негодовала и стыдилась себя. Я больше не хотела вынашивать такие мысли. Мысленно порвав с Мидасом, я чувствую, как поменялось что-то еще. Пора начать принимать свою сущность и то, на что я способна.

Когда я взбираюсь на самый верх высокой лестницы, ноги дрожат, но только ради высоты оно того стоило. Площадка тянется в добрую сотню футов, и отсюда открывается вид на все королевство.

Я останавливаюсь перед бойницей в стене, которая, наверное, предназначена для лучников, но он дает мне идеальную точку для обзора. Раскинувшийся внизу город образует дугу из зданий, которые окружают замой, как радуга на фоне луны.

Я стою так высоко, что вижу столицу Рэнхолда как на ладони: россыпь дорог и крыш, дома, нагроможденные друг на друга. Все вокруг усыпано снегом, и земля оттого переливается. За спиной горы с белыми шапками возвышаются как пики, указывающие на закрытое вуалью небо.

Как же красиво.

Я медленно поворачиваю голову, обводя взором город и смакуя свежий, чистый воздух, который треплет мне волосы. Но и этого мало. Слишком мало. Поэтому я поднимаю руки по обе стороны от этой маленькой выемкой и подтягиваюсь.

У Лоу вырывается сдавленный удивленный возглас, а с лица Скофилда пропадают все краски.

– Миледи! Сейчас же спускайтесь!

– Она упадет! – сдавленно пищит Лоу.

– Я не упаду, – отвечаю я, встав на парапет и убедившись, что подо мной твердая опора, выпрямляюсь.

Лоу и Скофилд замирают и смотрят на меня с одинаковым ужасом на лице. Скофилд тянется вперед, словно хочет схватиться за меня, но отдергивает руку, увидев мой непримиримый взгляд.

– Миледи… – заводит он.

Я перебиваю его, снова посмотрев на город.

– Я в порядке. Дайте мне минутку полюбоваться, а потом я вернусь в свои покои на весь оставшийся день. Обещаю.

Они с Лоу замолкают, но я чувствую исходящее от них напряжение.

Наверное, глупо рисковать, стоя здесь, но иногда приходится совершать глупые поступки исключительно ради дела. Однажды я оглянусь на прошлое и вспомню, как стояла тут, в центре ледяного королевства, смотрела на простирающийся у ног холодный город и чувствовала на щеках дрожащее небо.

Здесь намного лучше, чем в клетке.

На губах играет улыбка, когда я вдыхаю легкий ветерок. Думаю, именно это ощущает птица перед тем, как расправить крылья и взлететь. Я хочу поднять руки, но, скорее всего, для моих тревожных стражников это будет чересчур, потому я держу руки по бокам, осторожно удерживая равновесие на выступающих кирпичах.

Я снова обвожу взглядом город, но мое внимание магнитом притягивает одно место вдали. Туда, где снег повредили черные вены, где прошел и протянул свою магию Ревингер.

Изломанные линии врезались в землю, как порванная бумага, края которой опалены. Даже с такого расстояния я будто бы ощущаю их тошнотворный ритм, словно они – гнилые корни, дожидающиеся, когда создатель возложит их в землю.

Выше по холму, с которого открывается вид на город, аккуратным рядом стоят палатки войска Четвертого королевства. По непонятной мне причине сердце сжимается от этого вида.

Я веду кончиками пальцев по грубому камню. Смотрю и смотрю на эти палатки, на двигающиеся вокруг них точки, на дым, поднимающийся с горящих костров и будто обменивающийся темным рукопожатием с воздухом.

Спустя еще одну минуту я признаюсь себе в том, что чувство в груди – это тоска.

Я скучаю.

Я непроизвольно фыркаю, потому что кто бы стал скучать по странствующему лагерю вражеской армии, которая захватила тебя в плен?

И все же… они не были врагами. Не для меня. Я даже не могу утверждать, что была их пленницей, потому как, честно признаться, они спасли меня от Красных бандитов. Вообще-то, если бы все было иначе, если бы я приняла решение остаться, тогда, возможно, некоторые из тех солдат там, внизу, стали бы моими друзьями. Лу, Озрик, Джадд, Кег, Ходжат.

Рип.

Они были не теми, кого я предполагала встретить. Но по какой-то причине оказались именно теми, в ком я нуждалась.

– Миледи, я в самом деле вынужден настоять, чтобы вы сейчас же спустились, – упрашивает Скофилд.

Я отрываю взгляд, в котором появилось жжение, от этого вида и опускаю взгляд на стражника. Он так нервничает, что, судя по виду, готов обделаться прямо в свою военную форму. Принимая во внимание покрой его брюк, это наверняка принесет бедняге неудобства, потому я решаю над ним сжалиться.

Отвернувшись, я не отказываю себе в удовольствии напоследок набрать в грудь воздуха, а потом спрыгиваю на твердую землю. У обоих моих стражников вырывается заметный вдох облегчения.

– Эй! Какого хрена вы там втроем делаете? – раздается чей-то крик.

Я очень рада, что уже не стою на вершине стены, потому что инстинктивно вздрагиваю от внезапного оклика. Мы втроем смотрим на шествующего к нам солдата. На нем доспехи Рэнхолда и фиолетовый плащ, но все это не сравнится по отточенности с его сердитым взглядом.

Лоу почти до груди опускает подбородок.

– Капитан, Позолоченная Дама просто хотела полюбоваться видом.

Досада скатывается по спине, как бисеринки воды, и я пронзаю Лоу взглядом. Теперь я вдруг нежданно-негаданно стала Позолоченной Дамой?

Мужчина останавливается перед нами и переводит на меня неумолимый взгляд.

– Она может любоваться видом из окна. На этой площадке женщинам разгуливать запрещается.

– Разумеется, капитан, – с почтением быстро произносит Лоу. – Мы тотчас же уйдем.

Возможно, я реагирую слишком остро, но меня охватывает раздражение. Почему все только и делают, что помыкают мной и указывают, что делать? Все всегда ждут, что я покорюсь, буду хорошо себя вести, и отчего-то сейчас меня это страшно раздражает. Распаляет во мне затаенный гнев, и я чувствую, как