… Уже ночью, засыпая, я вдруг вспомнила: Марк так и не ответил на вопрос, откуда у него этот магнит. Хотя… ну и что с того? Разве это имеет для меня какое-то значение?

Как вскоре выяснилось – очень даже имеет.

«…А если я погибну, пусть красные отряды,

Пусть красные отряды отплатят за меня…»7

Как только крестная вернулась из Москвы, мы с мамой тут же пришли к ней с подарками. И не успели раздеться, как в коридор вылетел маленький Андрюшка: размахивая пластмассовой саблей, он стал вопить эту песню.

Если честно, сын у тети Нади немного буйный, я его даже немного побаивалась.

Мама сначала от удивления выпучила глаза, а потом прислонилась к стене, закрыла лицо руками и истерически засмеялась:

– Ой, держите меня! Вот умора! Надька, кто его такому научил?

– А ты как думаешь? Стоило ненадолго уехать и оставить их вдвоём – видишь, что в итоге вышло? Вместо мультиков показывал ему любимые фильмы своего детства, – тетя Надя тоже засмеялась, хотя произнесла это как будто даже с гордостью. – Потом Андрюша выпросил у папы саблю. И папа ему купил.

– Это шашка! – возмутился Андрюша.

Буква «ш» ему пока давалась плохо. Он произносил ее с каким-то присвистом: получалось нечто среднее между «ш» и «з» – так смешно, что теперь уже и я не выдержала, стала хихикать. Андрюша обиделся – надул губы, опустил шашку и удалился в зал.

– Ну ладно, пойдемте уже знакомиться с дочей, – поторопила нас крестная.

Мы быстро разделись, помыли руки и прошли в спальню. Малышка в белом флисовом костюмчике безмятежно спала в красивой кроватке.

– Уже решила, как ее назовешь? – спросила мама.

– Конечно, решила. Давно уже.

– А чего ж тогда молчала?

– А ты и не спрашивала.

Это было правдой. На самом деле, я тоже об этом не спрашивала, потому что беременность у крестной протекала нелегко. Я думала – зачем говорить о чём-то раньше времени? Главное, чтоб она родила здорового ребенка.

– И как же?

– Анжелика.

– Что? – отозвалась я.

– Это я отвечаю твоей маме, что назову дочь Анжеликой.

– Ха-ха-ха! Крестная, ты ведь сейчас шутишь?

– Нет, с чего бы мне шутить!

– Поверить не могу! Зачем?

– Странный вопрос. Не только твоей маме, мне тоже очень нравится это имя. В детстве я мечтала, чтоб меня звали Анжеликой, а не Надей. Красиво же!

– Да, очень, – отозвалась мама, а потом добавила, – повторюшка!

Крестная расхохоталась и показала маме язык, а мне было не до смеха. Хотят испортить жизнь еще одной девочке!

Мы отдали подарки и пошли пить чай со сладостями. Мама и тетя Надя стали разговаривать о восстановлении после родов, а Андрюша, который присоединился к чаепитию, – набивать рот песочным печеньем, прыгать по кухне и недовольно шмыгать носом. Песню он больше не пел, однако теперь она настойчиво сверлила мой мозг  – «а если я погибну, пусть красные отряды, пусть красные отряды отплатят за меня…»

Чёрт!

Пытаясь отвлечься, я нагуглила список женских имен и стала зачитывать их вслух: решила объяснить крестной, что бывают имена куда более привлекательные. Но она, к сожалению, осталась непреклонной. Вообще-то, она всегда была такой: уж если что вобьёт в голову – не переубедишь.

Так у меня появилась маленькая тёзка.

Я стала часто проводить свободное время с ней, ведь дел у крестной было по горло. Андрей Сергеевич до этого брал отпуск за свой счет, а теперь снова вышел на работу. Тетя Надя целый день находилась одна с двумя маленькими детьми, поэтому я забегала к ней после уроков и помогала по хозяйству, а еще мы время от времени гуляли в парке.

Несмотря на все заботы, выглядела моя крестная отлично. Нет, ну правда – есть же люди, над которыми время будто не имеет власти! Вот тетя Надя – как раз из таких, совсем не стареет: прозрачная кожа без единой морщинки, большие светлые глаза и рыжие волосы до пояса. Да, она тоже была рыжей: многие люди говорили, что я больше похожа на нее, чем на свою мать. Фигура у тети тоже оставалась изящной, как в юности – чудеса, да и только!

А вскоре оказалось, что «чудес», связанных с крестной, намного больше. Однажды – дело было в субботу – я отправилась с ней за покупками. Андрей Сергеевич остался с детьми, а мы решили прогуляться вдвоем, немного развеяться. Зашли в торговый центр, съели пиццу, затем побродили по магазинам одежды, потом тетя Надя вспомнила, что заканчиваются памперсы, и мы спустились на нулевой этаж, в супермаркет. Взяв упаковку памперсов и кое-что по мелочи, подошли к кассе, и вдруг я увидела Вебера.

В нашу сторону он не смотрел, к тому же нас разделяло два человека, но я почему-то жутко смутилась. Только в тот момент осознала, что вид у меня не очень – на голове осиное гнездо и куртка старая: я ж не думала, что мы пойдем гулять. Правда, до этого меня подобное не смущало, а тут отчего-то смутило.

После того случая в клубе мы с Марком больше не общались. Точнее, он иногда вызывал меня на уроках, но вел себя холодно и отстраненно, как раньше. Я уже стала думать – а не приснилась ли мне и эта история с дракой, и наша ругань, и наш разговор.

В супермаркете вид у него был задумчивый. Расплатившись за продукты, он стал складывать их в пакет.

«Только не смотри по сторонам, пожалуйста, не смотри, не смотри», – эту фразу я крутила в голове, как мантру. Но он словно почувствовал какие-то сигналы, потому что резко вскинул голову, взглянул на меня, и внезапно… заулыбался.

Что? Марк улыбается? Мне? И не просто улыбается – смотрит так, будто я – самый дорогой человек в его жизни? Я почувствовала, что заливаюсь краской. Почему он так на меня смотрит? Казалось, на несколько секунд я даже потерялась во времени и пространстве, но его слова быстро привели меня в чувство:

– Надежда Николаевна!

– Марк!

Я моментально повернулась к крестной, которая стояла позади. Боже! Оказывается, он так смотрел на неё, а не на меня! Марк знал мою крестную! А она… я была готова поспорить, что она растерялась. Но почему?

Вебер дождался, когда мы выйдем за линию касс, и тут же взял у крестной сумку – «пойдемте, я вас провожу». Та сначала отнекивалась, пыталась забрать сумку назад, а потом согласилась, хотя вид у нее был по-прежнему странноватый.

– Хоть здесь тебя увидела, а то не заставишь зайти, – наконец выдавила она, хоть и с улыбкой.

– Зайду обязательно, я же обещал! – он тоже не переставал улыбаться.

Что, черт возьми, происходит?

Всю дорогу они разговаривали на посторонние темы – Марк спрашивал про детей, крестная – про его работу в университете, но это не выглядело так, будто они давно не общались. Казалось, она в курсе всех его дел, а он прекрасно знает, что происходит у нее. Меня они словно и не замечали, а я молчала, как рыба, потому что находилась в полнейшем шоке.