Прожевав твердое как подошва мясо, Джайна отдохнула и произнесла заклинание. Тотчас же она оказалась в окрестностях места, огороженного магическим щитом. И сразу пожалела, что перекусила. Обычная легкая тошнота после телепортации вдруг обернулась мощным рвотным позывом. С большим трудом переборов спазмы, она огляделась. Магия перенесла ее на крутой склон, от которого расстилалось поросшее травой плоскогорье. За спиной — отвесный утес.

Само собой, обычный человек не различил бы никаких чар. Но Джайна, опытная волшебница, их чувствовала. Не слишком сильное заклинание, но ему и не обязательно быть могучим. Ведь если хочешь что-либо спрятать при помощи магии, то ее лучше всего чуть-чуть «приглушить». Напротив, излишне мощное защитное заклинание, вместо того чтобы укрывать цель, будет, будто маяк, привлекать чародеев со всей округи.

Вблизи Джайна с легкостью определила, какая именно магия задействована для щита. В последний раз она ощущала похожий след в присутствии Медива, во время войны с демонами. Тирисфальская школа. Странно… Предполагается, что все Хранители мертвы, включая Медива, последнего из них.

Снять заклятие оказалось проще простого. Тем более после того, как Джайна распознала его природу. Волшебница решила исследовать плоскогорье, предварительно окружив себя чарами невидимости.

Поначалу ей не встретилось ничего необычного. Зеленую траву и ветви редких деревьев волновали порывы ветра, набегающего с Великого моря. Белый плащ Джайны вздымался за спиной, словно парус. Небо над Громовым хребтом затягивали тучи, но плоскогорье раскинулось выше облаков. Девушка сбросила капюшон и с наслаждением подставила лицо солнечным лучам.

Но вскоре она заметила, что здесь кто-то живет. С некоторых кустов собраны ягоды. Продолжая подниматься в гору, волшебница увидела колодец и дрова, сложенные неподалеку. Поодаль от поленницы стояла просторная хижина, а позади нее обнаружились грядки с овощами. А через мгновение волшебница увидела босую женщину, одетую в светло-голубое поношенное платье. Твердой походкой она направлялась к колодцу. Необычайно высокая для женщины — гораздо выше Джайны. Сетка морщин, избороздивших некогда красивое лицо, безошибочно указывала на почтенный возраст. Седые волосы венчала потускневшая серебряная диадема, а зеленые глаза соперничали глубоким цветом с нефритовым кулоном, висевшим на шее.

Мурашки побежали у Джайны между лопатками. Она с первого взгляда узнала эту женщину. Разумеется, они никогда не встречались, но во время ученичества ей часто попадались ее описания в летописях и книгах по истории. Ошибки быть не могло: светлые волосы, серебряная диадема и глаза цвета нефрита.

Вот и объяснение магического щита…

Но ведь она считалась умершей много лет назад!

Женщина остановилась и уперла руки в бока.

— Я знаю, что ты здесь! Не трать силы на невидимость!

Покачала головой и принялась крутить колодезный ворот, ворча под нос:

— Право слово, чему только учат нынешних чародеев! Аметистовая цитадель уже не та, что в мое время!

Джайна прекратила прятаться, но женщина даже не взглянула на нее, увлеченная только колодцем и ведром.

— Меня зовут леди Джайна Праудмур. Я правлю Терамором, единственным городом людей на этом континенте.

— Рада за тебя… Когда вернешься в Терамор, поработай над заклинанием невидимости. Тебя даже простуженная собака почует.

Мысли Джайны путались. Невероятно, но ведь это в самом деле она!

— Магна, для меня честь познакомиться с вами. Я считала вас…

— Мертвой? — фыркнула старуха и начала поднимать ведро, покраснев от натуги — Я и есть мертвая, леди Праудмур из Терамора. Или почти мертвая. Но какая, в сущности, разница? И не называй меня Магной. Я носила это имя в другое время, в другом месте. Я больше не она.

— Но ведь титул сохраняется за вами, Магна! Как я могу называть вас по-другому?

— Чепуха! Если хочешь ко мне обратиться, зови просто по имени — Эгвин.

Уже много лет Рексар, последний из клана Мок'Натал, бродил по землям Калимдора вместе с единственным спутником — огромным бурым медведем по кличке Миша. Наполовину орк, наполовину огр, как и большинство его соплеменников, ныне умерших, Рексар устал наблюдать жестокость, бесконечные ссоры и непрестанные войны — все то, что принято называть словом «цивилизация». Собратья Миши или волки из Зимних Ключей казались ему более честными и справедливыми, чем ютящиеся в городах, то здесь, то там разбросанных по Калимдору, люди, дворфы, эльфы, тролли.

Рексар любил жизнь бродяги и нигде не задерживался надолго. Никому не служил, ни перед кем не отчитывался. Из всех «цивилизованных» мест он делал исключение разве что для Дуротара. Когда-то давно ему довелось наткнуться на смертельно раненного орка, который нес донесение для Тралла. Он выполнил последнюю волю умирающего и доставил послание орочьему вождю. Орки Дуротара напоминали ему славное прошлое этого племени, до появления Гул'дана и его Совета Теней.

С тех пор Рексар считал Тралла своим товарищем и гордился дружбой. Он присягнул вождю Орды на верность и помогал ему, если возникала необходимость. Как, например, во время нападения адмирала Праудмура. Но все же Рексар предпочитал жизнь бродяги. Все-таки орки живут в государстве — у них есть города, деревни, власть. А он рожден для единения с дикой природой.

Вдруг Миша сорвался с места и целенаправленно побежал к зарослям густой травы.

Удивленный Рексар последовал за спутником. Догнать медведя он не мог, но бежал достаточно быстро, чтобы не выпускать его из виду. Миша без причины не побежал бы…

Здесь, неподалеку от побережья, равнина заросла высокой травой. Кто-нибудь ростом пониже и послабее увяз бы насмерть, но Рексар и Миша не замечали препятствий.

Вскоре медведь остановился и сунул морду в заросли. Рексар перешел на шаг и потянулся рукой к топору, привязанному за спиной.

Теперь он увидел то, что раньше почуял Миша, — окровавленное тело орка. Землю и траву вокруг покрывали бурые пятна.

— Павший воин, — глядя на бессильно раскинутые руки, покачал головой Рексар. — Жаль, что он умер в одиночестве и товарищи не смогли прийти на выручку.

Размышляя, как бы лучше упокоить душу и тело храбреца, полукровка услышал слабый шепот:

— Еще… не… умер…

Миша рыкнул, словно удивившись заговорившему мертвецу.

Приглядевшись к павшему герою, Рексар увидел, что у орка нет глаза. Но пустая глазница давно заросла. Значит, эти раны нанесены совсем другими руками.

— Пылающий… Клинок… нужно… идти… Оргриммар… Тралл… предупредить… Пылающий… Клинок…

Рексар не понимал, почему так важен горящий меч, но чувствовал, что умирающий воин до сих пор цеплялся за жизнь только из-за уверенности — Тралл должен услышать его слова. Вспомнив о данной вождю клятве верности, отшельник наклонился над раненым: