Он рыкнул:

– Думаешь, испугаюсь?..

Я не ответил, чтобы не ошибиться, а он неспешно спустился по ступенькам, подошел, громадный и широкий, как сказал Шерлок, бывший боец без правил, хотя не знаю, что это, но Шерлок говорил вроде бы с уважением.

– Ну, говори? Кто тебя послал?

– Я послал, – ответил я. – Ты знаешь, что ты нарушаешь закон?

Его лицо исказилось устрашающей гримасой, а голос стал злее:

– Слушай, гнида, тебя кто послал? Если Ночные Совы, то хрен они что получат. Здесь только мы собираем навар.

Я произнес ровным голосом:

– Жаль, не могу тебя исправить.

Он зло хохотнул:

– Да меня и колония не исправила!.. Две сидки имею, понял?.. А ты хто?

– Не знаю, – ответил я, – но мне подсказали, что с тобой сделать.

– Ну-ну? – спросил он с интересом.

– Проблемы не все решать обязательно, – ответил я голосом Кощея. – Некоторые проще похоронить и не вспоминать больше.

– Че-че?

Я не сдвинулся с места, на биологическую жизнь воздействовать не могу абсолютно, но материя первого уровня в моей власти.

Почва под ним исчезла, он рухнул в глубину шахты с идеально ровными краями. Далеко снизу донесся его запоздалый вопль, однако атомы уже вернулись к прежней структуре, и крик оборвался, а земля снова стала такой же ровной и твердой.

Ощущение, что я сделал не совсем правильно, осталось, хотя именно так пожелала тогда Марианна. Впрочем, девочке в самом деле лучше пусть и с плохой матерью, но без визитов этого недоброго к ней самца.

Кощей и Ксюха не ощутили, что я исчезал, а потом появился, а я оформился снова в той же позе на кровати, включил телеприемник волн и начал поглощать поступающую информацию.

Понять с ходу уже не пытаюсь, хотя бы запомнить, что и в каких случаях нужно делать и что произносить этим примитивным речевым аппаратом.

Утром оба стража порядка, Шерлок и Марианна, зашли к Ксюхе. Я слышал из другой комнаты, как интересовались обо мне. Кощей спросил, в чем дело, Ксюха пугливым писклявым голоском затараторила оправдания, Шерлок ответил, что вчера задержанного нужно было бы оставить в полиции, проверить, но дел по горло, отпустили с ними, теперь и это как бы на их совести или даже ответственности.

– Все в порядке, – заверила Ксюха трусливым голоском, – он приходит в себя. Уже-уже приходит!

– Точно? – спросил Шерлок с подчеркнутым недоверием и посмотрел на него грозными глазами.

– Точно-точно, – пропищала она. – Еще день-два, и все вспомнит, тогда и уйдет домой! Может быть, уже сегодня вспомнит.

Шерлок и Марианна начали расспрашивать, откуда знают меня, я из другой комнаты слушал, как Ксюха еще раз покаянно рассказывает, что сбили на авто, там и превышение скорости, и несчастный косячок, и предыдущие приводы у Кощея даже за дебоши в общественных местах, но сейчас все трезвые, а следы от травки из крови выветрились.

Шерлок буркнул:

– Можно впаять за неоказание помощи, но вы, придурки, все-таки ее оказали, хоть и по-дурному.

Марианна добавила:

– И даже вчера в участок явились, хотя страшно было?

– Очень, – боязливо призналась Ксюха. – Но нельзя же его бросать, мы же теперь в ответе, как сказал великий Карл Маркс.

– Это сказал кто-то раньше, – уточнила Марианна. – Наверное, Христос.

Шерлок взглянул на Ксюху отечески:

– Ты еще не на самом дне, девочка. Заботься о других, в конце концов позаботятся и о тебе.

Я вспомнил, что они меня не видят по эту сторону стены, на всякий случай вышел в прихожую.

Шерлок и Марианна тут же вперили в меня профессионально цепкие взгляды.

– Парень, – поинтересовался Шерлок, – ты как?

– Нормально, – ответил я, как чаще всего люди отвечают на такой вопрос.

– Хоть что-то вспомнил?

– Нет, – ответил я и спросил в свою очередь: – А что насчет той девочки?

Они переглянулись.

– Парень, – сказал Шерлок с сочувствием. – Это сложно.

– Законы? – спросил я.

Он кивнул.

– Видишь, что-то да помнишь…

– Но я слышал, – сообщил я, – законы как-то обходят, когда сильно нужно. Это не закон гравитации или скорости света, но даже те обходят…

Марианна сказала с сочувствием:

– Мы копы, дружище. Мы закон не нарушаем. Напротив, ловим для изоляции за решеткой тех, кто нарушает. Хотя согласны, та семейка совсем не то, что нужно такому ребенку. А кто она тебе? Родственница?

Я покачал головой.

– Нет.

– Тогда кто?

Я подумал, ответил медленно:

– Она мне жизнь спасла… Хотя, не знаю, может быть, я и так бы выжил? Но все равно помогла очень… даже очень. Потому хочется что-то сделать для нее.

Шерлок сказал рассудительно:

– Можно возбудить процесс о лишении родительских прав. Дело долгое и муторное, но почти беспроигрышное, если правильно взяться, ты же видел, что за семейка!.. Да только кому заниматься? Комитет по надзору за детьми должен получить письменное заявление. Анонимный звонок не катит…

– Я уже умею писать, – сообщил я.

Они переглянулись, Шерлок сказал с невеселой иронией:

– Печатными буквами?

– А есть другие? – ответил я.

Марианна вставила странным голоском:

– Сейчас молодежь уже и не знает, что когда-то были и прописные. В моем детстве, к примеру.

Шерлок добавил:

– Боюсь, твоего заявления будет недостаточно. Нужен кто-то из жителей района, прописанный, с хорошей репутацией. А ты пока что на такого не тянешь.

Он хлопнул меня по плечу, задержал на мгновение там ладонь, я не успел сделать материал моего тела в том месте мягче, его пальцы тут же соскользнули.

– Ты как из камня, – сказал он с некоторым недоумением. – Мозги тебе, может, и почистили, но для мужчины главное – мускулы!.. А мозги что, кто их видит?

Марианна вернулась к входной двери, оттуда напомнила:

– Шерлок, пора.

– Иду, – ответил он и повернулся ко мне: – Хочешь с нами?

– Иду, – ответил я.

Он повернулся к Марианне.

– Видишь? Даже не спрашивает куда. Настоящий мужчина всегда друзьям доверяет.

Она фыркнула.

– Это ты друг? Ты даже себе враг.

– А ты?

– Что я, я вообще-то лапочка.