— Скорее всего, эта зараза прикатила, когда пьянка уже шла полным ходом. — Свиридас говорил медленно, глядя в одну точку. — Я понял, о ком речь… Ее я заметил, правда, всего один раз, случайно, в паре с Жужуной Мыльска, когда та в «ракушке» со сцены читала свои пародии и эпиграммы. Ну, так, мельком глянул… Лицо? Нет, в памяти не сохранилось — она и была-то почти все время в тени, спиной к слушателям. Впрочем… Если у вас спец по фотороботу толковый, можно и попробовать…

Лев потер лоб, напрягая память.

— Жужуна Мыльска? Что-то знакомое… Она, по-моему, как бы журналистка… — задумчиво произнес он.

— Ну да, — язвительно хохотнув, кивнул Федоркин. — Я в Интернете постоянно шарюсь, читал про нее. Неприятная особа. Корчит из себя либералку, костерит «прогнивший режим», а сама тут же пишет всякие гадости про инвалидов и пенсионеров. Вроде того, это — «балласт общества», «социальная короста», место которой только в крематории. Эсэсовцы отдыхают. Вот как-то читал в Интернете про Ирму Грезе, надзирательницу одного из концлагерей — садистка была запредельная. Ну а эта Жужуна, если судить по ее блогу, — копия той фашистки.

Информация о Мыльска Льва очень заинтересовала. Получалось так, что эта якобы журналистка была подругой или хотя бы знакомой той загадочной гостьи Золотиловых, которая в его представлении уже стала одной из основных подозреваемых.

«Надо будет собрать об этой Мыльска всю возможную информацию и завтра же поговорить с ней по душам, — мысленно отметил Гуров. — Только бы куда-нибудь не смылась, особенно за границу! И вообще, надо выяснить у Золотилова — кто и по какому принципу приглашал гостей. Неужто он сам додумался пригласить эту недалекую гламурщицу? И чего ради?..»

Задав еще несколько вопросов о тех или иных моментах, замеченных экс-детективами на свадьбе, например об их ближайших соседях за столом, Лев неожиданно спросил:

— Ну, так что, уважаемые коллеги, на прежнюю работу не хотелось бы вернуться? Я имею в виду, в органы?

Те, ошарашенно переглянувшись, тут же уведомили, что были бы только «за».

— А это возможно? — с сомнением в голосе спросил Артем.

— В жизни все возможно, — усмехнулся Гуров. — Было бы желание. Я поговорю со своим непосредственным начальником, и, думаю, он сможет вам помочь. В конце концов, гаишник, не дрогнувший перед любовницей большого чинуши, и обэпник, не желающий участвовать в «распиле бабла», — кандидатуры стоящие. Разумеется, придется пройти через проверку собственной безопасности и повторную аттестацию — это не от нас зависит. Но предвзятости — гарантия — допущено уже не будет.

— Я же говорил, что нам сегодня обязательно повезет! — сияя своей оптимистичной улыбкой, Федоркин толкнул в плечо приятеля. — Представляете, Лев Иванович, когда мы вышли из дому, чтобы ехать к вам, в ясном небе раздался раскат грома. Я Артему сразу сказал: это — к удаче. А он: суеверия, суеверия… — передразнил он Свиридаса.

— Да иди ты, бабка-гадалка! — смеясь, отмахнулся тот.

Когда воспрянувшие духом экс-детективы скрылись за дверью, Гуров созвонился с Петром. Выслушав его, генерал распорядился:

— Зайди-ка лучше ко мне…

Расспросив Льва о деталях случившегося со Свиридасом и Федоркиным во времена их службы в милиции, Орлов нахмурился как грозовая туча.

— Как, говоришь, фамилия того зама префекта? Рустамцев? А начальник Свиридаса — Лентунин? Записал… А Федоркин служил в Ромалинском отделе ОБЭП? Хорошо, я займусь этим вопросом. Если мужики и в самом деле пострадали из-за коррумпированности своего начальства, то этим пингвинам зажравшимся жизнь медом не покажется. Ладно, восстановим справедливость. Теперь о расследовании. Чего там они интересного сообщили?

Информация о знакомой Жужуны Мыльска его очень обрадовала.

— Ну, вот, уже есть вполне обнадеживающие сдвиги! — констатировал он. — Надо встретиться с этой Жужуной — ну, блин, и имя же у нее! — и выяснить насчет ее подруги в кофейном платье.

Гуров в ответ скептически поморщился.

— На скорый успех рассчитывать пока не будем, — он чуть заметно покачал головой. — Если судить по тому, что о ней рассказал Федоркин, то это штучка того же пошиба, что и хорошо тебе известная Быстряева. Такая же стерва, только еще и эгоистка с запредельным самомнением. Так что погодим с восторгами…

Отправляясь домой, Гуров сообщил, что собирается вечером поработать в Интернете в плане поиска информации, имеющей отношение к расследуемому ими делу. Да и о Мыльска можно было найти немало интересного.

Утром Лев прибыл на работу задолго до официального начала рабочего дня. Войдя в кабинет, он с удивлением увидел примчавшегося еще раньше его Стаса Крячко. Сидя у открытого окна, тот нервно курил, что, согласно их взаимной договоренности, в кабинете было табу. Лишь взглянув на приятеля, Гуров сразу понял, что с тем приключилось что-то весьма скандальное. Поздоровавшись, он сел на свое место и лаконично предложил:

— Ну, рассказывай.

Сунув окурок в пепельницу, Крячко угрюмо известил:

— Погорел я, Лева, по полной… Ну, короче, случилось именно то, чего ты так опасался.

Гуров некоторое время молча смотрел на приятеля, внутренне ощущая нарастающий девятый вал эмоций. С трудом сдержавшись, чтобы не разразиться непечатным слогом, он единственное, что позволил себе сказать вслух:

— Ешкин кот!.. Это прямо дежавю какое-то. Черт побери!!! Стас, как же ты сорвался?

Виновато вздохнув, тот провел по лицу ладонью и хмуро пояснил:

— Да, как-как… Там и ты бы сорвался — сто пудов! Приехал, Джулия меня встретила, проводила в японский «чайный домик» у них там в парке. Нарядилась, блин, как гейша. Ну, я сразу сообразил — чтобы соответствовать интерьеру. Типа уж чайная церемония — так церемония. Она и на меня пыталась напялить японский халат. Ага! Очень мне это нужно! Я ей говорю: «Как бы нам сначала обговорить текущие вопросы, а потом уже можно будет и чаю выпить…» Она: «Вот, будем пить чай и обсуждать все, что вас интересует». Говорю ей: «Меня интересуют гости из числа ваших друзей и подруг. Нет ли среди них наркоманов и людей с неустойчивой психикой — тех, кто в подпитом состоянии может схватиться за нож». Она: «Все своим чередом — сначала чай!..»

Свесив голову, Стас вздохнул и замолчал.

— Ну и? — потерев переносицу, Лев побарабанил по столу пальцами.

Как далее поведал Крячко, Джулия подала ему при нем же приготовленный зеленый чай, который наливала из одного фарфорового чайника и ему, и себе. Ничего плохого не подозревая, Стас отпил из чашки — чай был как чай, без какого-либо постороннего привкуса. К тому же и сама Джулия пила этот же самый чай с явным удовольствием. Отпивая глоток за глотком, Стас повторил свой вопрос. Джулия охотно пояснила, что на свадьбу ее отца были приглашены люди с достаточно позитивной репутацией. Никого из своих знакомых она не могла бы заподозрить в каких-то психических аномалиях и отклонениях.