может касаться своего ребенка, может его обнять.

– Какой ужас, – едва слышно прошептала миссис Макстон, извлекая платок из рукава.

Мы с мистером Уолланом были полностью с ней согласны.

– Это место я обнаружил случайно – охрана банка проверяла все ходы-выходы, – всхлипывая, произнес мистер Диггер. – Несколько недель у меня ушло на то, чтобы подобрать код. А после… «Томми, я купил тебе новую книгу». Помнишь? Ты всегда бежал ко мне после этих слов. Любая игра, любое занятие, все что угодно, все ты мог бросить ради новой информации. Только вместо книг я давал тебе еду… О, Том!

Том молча обнял отца, не отрывая взгляда от меня.

У меня и спросил:

– Что это?

Я ответила, как могла:

– «Крысятник».

И Том медленно, очень медленно поднялся. Подошел ближе ко входу, придерживая отца, который столь сильно опасался, что сын вновь окажется в этом аду, что препятствовал, встав между сыном и входом в лабораторию. Несколько мгновений Том осматривал доступное с той позиции, которую занимал, а затем был вынужден признать:

– Я не знаю никого из них.

– Как и я, – была вынуждена признать.

Судорожно сглотнув, Том с трудом произнес:

– Бель, спасибо.

Я протянула руку, успокаивающе коснулась его плеча и посоветовала:

– Уходите.

– Но, как же они?! – прохрипел Том.

– Уходите, – тихо повторила я.

– Делайте, как говорит мисс Ваерти, – весомо посоветовал мистер Уоллан.

И Диггеры повиновались.

Когда они ушли, и звук их шагов стихнул окончательно, миссис Макстон напряженно вопросила:

– А обратная дорога? Мы знаем ее?

– Она нам не понадобится, – с сожалением, заметила я.

И закрыв глаза, сосредоточилась на одной конкретной личности, к коей продолжала испытывать весьма и весьма противоречивые чувства.

– Мисс Ваерти, вы опять светитесь, – заметила миссис Макстон.

Я уже догадывалась о причинах своего свечения, но в данный момент это означало, что я вновь использую магию драконов. Одно конкретного дракона.

«Адриан…»

Всего одно слово. Всего одно имя. Но если у лорда Давернетти выходило, почему не может выйти у меня?

И земля содрогнулась.

Затем и вовсе разверзлась.

И в просвет, показавший всем нам кусочек серого беспросветного неба, запрыгнул дракон. Один, второй, третий, четвертый. И первым, как я и ожидала, был лорд Арнел.

Дракон медленно, почти угрожающе подошел ко мне. Затем взглянул на все то чудовищное, что открывалось моему взору, и совершил неожиданное – вдруг взял и обнял меня, прижав к себе. И сковывающий ужас, кошмарность ситуации, шокирующая правда, омерзительная бесчеловечность Карио – все начало отступать. Отступать, исчезать, покрываться пеленой спокойствия и отрешенности, и реальность уже не кромсала мое сердце острой бритвой, оставляя глубокие кровоточащие порезы. А еще от лорда Арнела исходил приятный запах, что-то терпкое с цитрусовыми нотками, полностью заглушающее, уничтожающее, отстраняющее от меня вонь крысятника, запах тины и дохлой рыбы от реки, привкус ужаса от увиденного.

– Ночью мы обнаружили два подобных… места, – ничуть не стесняясь всех присутствующих, и успокаивающе гладя меня по волосам и спине, произнес лорд Арнел.

И я издала невольный смех… или рыдание.

– Что ж, теперь ясно, откуда вам стало известно о заклинании «Consilium».

Дракон на миг прижал меня к себе, затем подхватил за подбородок, запрокидывая мое лицо и заставляя посмотреть на него, чтобы тихо произнести, глядя мне в глаза:

– Любимая, зачем? Зачем ты столь упорно рискуешь собой? Ради чего? Ты хочешь спасти тех, с кем училась? Одно твое слово, и я всю столицу переверну и найду каждого. Достаточно всего слова, Анабель, одного единственного, и я все сделаю.

И я лишилась дара речи.

Слов не было, даже одного-единственного. В сыром, тошнотворном, мрачном подземелье, среди снующих людей и драконов, во вспышках магии всех оттенков – зеленого, фиолетового и синего, я стояла, глядя в глаза сильнейшего из драконов, и… едва ли могла понять, что происходит со мной.

А происходило невероятное.

И не только со мной. Я видела глаза Адриана, я ощущала как бьется сердце в его груди, и я почти физически чувствовала то сияние, что становилось отражением его магии во мне… Сейчас внешних проявлений не было никаких, но внутри… И не только у меня.

Дракон рывком прижал к себе, его ладонь продолжала лежать на моей талии, там где корсет переходил в юбку, его сердце продолжало биться все сильнее, его взгляд менялся на моих глазах, его дыхание почти обжигало, большой палец его руки плавно двинулся вверх, коснулся моей нижней губы, ласкающее провел по ней…

Если я полагала, что ничего интимнее многочасовых поцелуев в летящем экипаже, или же нахождения в одной постели невозможно, то сейчас, я ощутила себя так, словно мы не просто шагнули на грань интимного, мы перевалили за нее.

– Что я только что сказал? – хрипло спросил дракон.

«Что вы готовы на все, ради меня… и мне достаточно всего одного слова для этого», – с ужасом повторила про себя.

Но вслух я не сказала ни слова.

Медленно стянув перчатку с правой руки, я коснулась мундира мужчины, что был способен противостоять всему на свете… кроме меня. Ладонь скользнула выше, я заметила, как судорожно дернулся его кадык, еще выше, не отрывая взгляда от ставших обсидианово-черными глаз лорда Арнела, чтобы нежным прикосновением коснуться его щеки, и ощутить, как сердце дракона бьется все быстрее и напряженнее.

– Insulation!

Тихий шепот, и сияние наших сердец вспыхнуло, отрезая нас от всего происходящего, от всех присутствующих, от всего мира… но не от моих подозрений.

Я потянулась к его губам, ощутила, как резко выдохнул дракон, едва наши уста соприкоснулись. Острое удовольствие, от которого хочется изогнуться словно кошка под нежной рукой, волны нежности и легкости, сменяющиеся порывами властности и жадности. Арнел пил меня, и возвращал отобранное с утроенной силой, сжимал в объятиях до хруста в ребрах, и в то же время бережно удерживал себя на грани, обращаясь с осторожностью, словно я фарфоровая куколка, и одним неосторожным усилием меня можно сломать.

А так и было, по сути.

Но было и другое, что когда-то до безумия напугало меня в подземельях поместья Арнелов, а вот сейчас обрушилось сметающей все на своем пути снежной лавиной подозрений, перешедших почти в уверенность.

И со всем имеющимся у меня мужеством прервав дарящий наслаждение поцелуй, я взглянула в глаза дракона, и заставила себя произнести очевидное:

– Вы становитесь зависимым от меня, Адриан.

Легкая усмешка, в попытке скрыть тяжелое дыхание и голод во взгляде, после чего насмешливый вопрос:

– Вы только сейчас это поняли, Анабель?

Прикусив губу почти до крови, я несколько секунд смотрела в темные глаза дракона,