— Вы не упустили случай прибрать к рукам женщину-эршелла, — язвительно докончила я.

— Можете и так назвать, — согласился Лэй. — Сколько раз мужчины из-за вас теряли голову? Без счета? Я всего лишь один из них.

Никто до сих пор не признавался мне в любви столь спокойно и буднично. А я была так измучена, что не обрадовалась, не взволновалась, не огорчилась — вообще ничего не почувствовала. По-моему, в ту минуту Лэю тоже было все равно, как я отнесусь к его словам.

— У нас там трое неудавшихся похитителей, — сказал он. — Надо вызвать полицию.

— Опять? — застонала я. — До утра подождать нельзя?

— Нет. Идите спать, если хотите.

— Хочу.

Я выползла из глайдера, глубоко вдохнула холодный ночной воздух. Зябко, над озерцом стоит туман, костер погас, даже угли не мерцают. А где Конрад? Я оставляла его сидеть на камне и ждать. В свете фонаря отлично видно, что камень пуст.

Сбежал? Не мог, он — раб эршелла. Или не настолько уж раб? Я утром не смогла убить двух сестриц, а сейчас не сумела толком подчинить Конрада? О небо и Высшие, пусть бы оно так и было!

Воин Скал вынырнул из теней между камнями, словно вылез из-под земли. Очевидно, ползал там на карачках.

— Эр Шелла, возьмите, пожалуйста. — Он протянул мне что-то в горсти.

Камни лла. Порванное колье, серьги, четыре перстня.

— Спасибо большое, — чуть нарочито обрадовалась я. — Эти украшения мне очень дороги. Остались от матери.

Он просиял счастливой улыбкой. Лучше бы сбежал, доказав, что не раб.

Конрад присмотрелся.

— Эр Шелла, вы сильно расстроены и напуганы. Лэй что-то сделал не так?

Как мне хотелось, чтобы при упоминании брата в голосе Конрада звякнула сталь! Но нет — он спрашивал мягко, участливо. Ни искры той ненависти, в которой горит его жизнь.

— Я устала, — сказала я совершенно честно, однако это его не убедило.

— Присядьте-ка, — Конрад подвел меня к камню со мхом. — Я готов вас выслушать.

Рухнув на камень, я посмотрела в его славное, обаятельное, озабоченное лицо — и выложила все. Рассказала о встрече с начальником службы безопасности космопорта и что из нее получилось, о предательстве Эдварда, о смерти проводника Дастина, о «перевоспитании» скверных теток, о совете полицейского-спаррета покинуть маршрут и как не удалось ему последовать, о том, как Лэй учил меня рисовать на звездах и как искупал в озерце. И еще о том, как я не хочу, чтобы братья-Воины умирали.

Пока я говорила, подошел Лэй, устроился рядом. Его бил озноб, и я прижалась к его боку, чтобы ему было хоть немного теплее.

Выслушав, Конрад с минуту молчал, задумчиво прищурясь, глядя в темноту ущелья. Затем обратился к брату:

— А ты что добавишь?

Мне казалось, Лэй дремлет, измученный, однако он сейчас же откликнулся:

— Слишком много совпадений и странностей. Сначала у Шеллы вышла безобразная ссора с мужем, потом мы с ней прямиком угодили на донос эр Эдварда, и Шелла была вынуждена окончательно с ним порвать. Однако мне думается, что она не могла так сильно ошибиться в человеке, и ее муж — не такая сволочь, как нам это было представлено. Скорей, его направляла чужая воля. Следующее: незадолго до всего этого эр Рональд прошел по тому же маршруту, на котором работаю я. И по которому я, естественно, повел Шеллу. Кроме того: эр Рональда вел мой друг Тамиль. И когда я задумал узнать у него, что нужно было Рональду на маршруте, выяснилось, что Тамиль убит. Вот прямо сегодня… уже вчера. Я считаю, что их с братом подтолкнули друг к дружке — уж больно кстати произошло убийство. На что это похоже?

— На ловушку для эр Шеллы, — ответил Конрад. — Здесь ты прав. Но ты ошибаешься, полагая, будто эр Рональд ослабил силу ее удара. Смертельный удар эршелла — это миф, которым политики пугают людей.

— Откуда вы знаете? — встряла я.

Конрад усмехнулся:

— Работа у меня такая — знать то да се.

— И где ты работаешь? — заинтересовался Лэй.

— В полиции. В отделе по предотвращению тяжких преступлений.

Лэй присвистнул.

— Знал бы раньше — не стал полицию к нашим лугашам вызывать.

Конрад махнул рукой:

— Да все равно надо. Это ты в отпуск по убийству хотел уйти, а я совсем уволился и теперь официальных полномочий не имею.

— А какие еще есть мифы об эршелла? — вмешалась я с новым вопросом. — Что скажет отдел по предотвращению о других наших умениях?

— Ничего не скажет. Нет у вас иных умений.

Мы с Лэем переглянулись. Конрад сдвинул брови.

— Может быть, я чего-то не знаю?

Мы молчали.

— Эр Шелла, отвечайте! — потребовал он. Вот когда лязгнула сталь. — Что вы тут натворили?

Все-таки не раб. На радостях я была готова его расцеловать.

— Шелла не позволила тебе меня убить, — сдержанно сказал мой Воин Скал. — Ты не считаешь это особым умением?

— Кратковременное воздействие на человеческое сознание — это и мы с тобой можем, причем ничуть не хуже. То есть, могли, — уточнил Конрад, подумав. — В общем, ничего такого, из-за чего стоило бы поднимать шум и стращать людей ужасными эршелла. Просто-напросто они — удобный враг, который всегда пригодится. Таких врагов очень любят. Эр Шелла, я вас не обидел?

— Чудовищно оскорбили. В наказание утром на завтрак не получите каши, — пробормотала я. — Конрад, — дыхание перехватило от внезапной надежды, — а какие мифы существуют о Воинах Скал?

Рядом встрепенулся Лэй. Он тоже надеялся.

— О близнецах — никаких, — мягко сказал его брат. — Все правда, эр Шелла: они умирают при любом раскладе. Вот, взгляните.

Из внутреннего кармана куртки он извлек такое же устройство с экраном, как я видела у Лэя. На панели горели два крошечных огонька, экран светился, но если в прошлый раз он показывал густой бордовый туман, то сейчас цвет был грязновато-белый.

— В народе это называют «жизнемер», — объяснил Конрад. — Пока живешь как обычно… м-м… до убийства, экран сочно-бордовый, цвета твоей жизни. А потом — жизни нет, и цвет пропадает.

— Убери, — попросил Лэй.

— Дайте, — я выхватила устройство у Конрада из рук, уставилась в пустой экран, сулящий смерть. — Почему эта дрянь остается белой? Во мне-то жизни хватит на двоих!

— Он настроен на своего хозяина, эр Шелла. Выбросьте, если хотите; все равно больше не нужен.

— Зачем он вообще? — я держала «жизнемер», как ядовитого гада. — До убийства каждый и так знает, что жив. А после…

— Дань традиции, — сказал Лэй. — Всегда так было, вот люди и таскают с собой. Выбросьте. Или разбейте; вам будет легче.