возникли ещё несколько жрецов. Судя по всему, они принесли культовый инвентарь: серебряный ларец, такую же курительницу для благовоний, амфору с вином и жертвенную чашу-патеру из серебра.

Все прошли в наос — центральную часть храма, где находился мраморный жертвенник, увешенный гирляндами ярких благоухающих цветов. Аврелиан хорошо рассмотрел на жертвеннике рельефные изображения деяний Юпитера.

Фламин взял из ларца щепотку ладана, бросил на жаровню с тлеющими поленьями белого кипариса, священного дерева олимпийских богов. Воздух наполнился терпким ароматом… Заструился дым тонкими струйками…

Жрец с удовлетворением отметил:

— Твоё пребывание в храме одобряется богом. Мне поручено показать тебе дорогу к богу.

Он показал на ближайшую к ним колоннаду, за которой виднелась стена.

— Там находится священная триада — три изображения богов. Одно принадлежит Юпитеру, другое — супруге Юноне, третье — их дочери, мудрой Минерве. Среди невидимых только умом постигаемых богов царствуют Юпитер и Юнона, а среди видимых — Солнце и Луна.

Солнце отмеряет год, а Луна — месяцы. Солнце и есть Юпитер в его вещественном облике, так же как Луна — Юнона, она же — Луцина, что означает «светлая» или «светящаяся». Но Юпитер — главный бог. Вот почему его жилище находится в центре храма, оно самое лучшее.

Фламин подвёл Аврелиана к массивной бронзовой двери с золотыми рельефами, устроенной посреди стены.

— Сюда войдёшь и увидишь бога. Спрашивай и бог услышит. Спрашивай и узнаешь слово бога.

Аврелиан покрыл голову куском своей тоги как знак обращения к небесным богам и взялся за дверную ручку из литой бронзы.

За дверью оказалось небольшое помещение правильной прямоугольной формы, без окон, отчего глаза Аврелиана некоторое время привыкали к полусумраку. Сверху вдруг пролился свет, словно кто-то невидимый открыл невидимое же окно. Аврелиан увидел перед собой статую…

Юпитер восседал на троне, поднятом на пьедестал. Увенчанная венком из золотых оливовых листьев голова будто бы подпирала потолок. Аврелиан представил, что, если статуя надумает встать, помешает потолок. Но бог пока не собирался вставать, тем более уходить из своей комнаты. Он мирно сидел на троне, на вытянутой ладони правой руки уверенно держал фигурку богини Ники, символ победы. Другой рукой сжимал символ власти над богами и людьми — скипетр с орлом в навершии. Золотое покрывало с изображениями животных и цветов складками ниспадало к ногам.

Гость Юпитера, человек военный, неожиданно оробел перед его величием. Он готовился к встрече, желал глянуть на священное изображение, но, оказавшись перед ним, вдруг представил его живым… Могучая грудь, широкие плечи, уверенно сидит на троне… Широкий высокий лоб и спокойный, уверенный в себе взгляд, устремлённый вдаль…

Собравшись с духом, Аврелиан произнёс обдуманные слова:

— О, всемогущий Юпитер, взгляд обрати ко мне! Я простираю руки к Небесам, призываю внять моим мольбам — склонись к моим заботам. Рим рушится, и мне говорят: бери власть. А я справлюсь без твоей помощи? Я могу надеяться, Отец наш? Если услышал, дай мне знак!

Внезапно в чашах, установленных вдоль стен и наполненных тёмной ароматной жидкостью, разом вспыхнули огни… Из высоких серебряных сосудов воскурились благовония… Аврелиан задумался: это был ответ бога?

Он вдруг вспомнил о том, что его мать исполняла обязанности жрицы-пророчицы в таком же храме Юпитера, но в Иллирии. И с этим были связаны знамения. Когда он родился, стояла зима, но во дворе дома неожиданно зазеленел куст с золотистыми цветами, пахнувшими ладаном. Однажды, когда малыш спал, мать увидела рядом змею; змея не уползла и дальше вела себя так, будто кто-то поручил ей охранять дитя. Поскольку Юпитер имел при себе любимых существ, в том числе змею, мать догадалась, по какой причине божественная змея оказалась здесь. Гостью видели рядом с ребёнком несколько раз, никто не посмел убить или прогнать её. А маленький Аврелиан настолько привык к присутствию змеи, что трогал руками и совсем не боялся, относился к ней, словно к домашнему существу. Но когда Аврелиану исполнилось семь лет, змея исчезла. Видимо, её ожидали в других домах, где рождались любимцы богов…

И было ещё одно событие, подтверждавшее, что Юпитеру небезразличен сын жрицы. Однажды, когда мать запеленала малыша, вынесла его во двор и положила на стол, с небес спустился огромный орёл — ещё один слуга бога. Сильная хищная птица схватила ребёнка и унесла ввысь. Не причиняя вреда, пролетела к городской площади и положила на алтарь Юпитера. Главный жрец сообщил матери, что бог полюбил её сына и подарит ему великолепную судьбу. И было ещё известно пророчество матери Аврелиана, что станет он полководцем, великим — как Юлий Цезарь.

На военной службе Аврелиан сам наблюдал знамения, предвещавшие огромную власть. Одно из них проявилось в правление Клавдия, отправившего полководца на переговоры в Персию. Аврелиан блестяще справился с поручением императора и при этом общением своим, знанием дела настолько понравился царю персов, что получил от него в дар золотую чашу с изображением бога-солнца, какую обычно один правитель преподносит другому правителю. Возвратившись из Персии, Аврелиан передал дары Клавдию, тем самым подтвердив преданность власти и равнодушие к подаркам.

***

Сколько времени прошло с того момента, как он вошёл в комнату бога, Аврелиан не знал. Не был он уверен и в том, что помнит, какие слова произносил перед священной статуей. От одуряющих дурманящих благовоний, горевших в лампадах перед изображением бога, кружилась голова. Оставаться в жилище бога не имело смысла…

Фламин встретил доброй улыбкой.

— Прежде чем покинешь святилище, узнаешь слово бога.

Послышались тихие звуки флейты, но музыкантов не было видно. Появился служитель с посохом в руке и в трабее — белом плаще с пурпурными полосами. Это был авгур — гадатель, наблюдающий за поведением священных птиц. Помощник вынес две клетки с курами, поставил на пол, дверцами на юг; рассыпал на пол пшеницу. Авгур произнёс молитвы и обозначил концом посоха на полу большой квадрат. Открыли клетку. Священные птицы, суматошно размахивая крыльями, повыскакивали наружу и с жадностью принялись клевать зерно… Успокоились, когда доели до последнего зёрнышка и позволили водворить себя назад в клетки.

Авгур одобрительно закивал головой, а фламин, воздев руки, провозгласил:

— Вот ответ, Аврелиан: Бог видит тебя Цезарем для Рима!

Аврелиан промолчал, а фламин показал рукой на деревья, стоявшие группой поодаль от храма.

— Пойдём к ним, Аврелиан. В тени священных дубов ты можешь поразмыслить над тем, что увидел здесь и услышал.

Они остановились у мраморной скамьи, устроенной рядом с деревом с толстым заскорузлым стволом и длинными ветвями, застилающими полнеба. Сели по краям скамьи напротив друг друга. Судя по лицу фламина, он