– Как ты могла! Это же котенок! Проклятая живодёрка! Из-за сумочки?

– Я ничего не делала! – сестра явно наслаждалась моей болью.

Я попыталась снова броситься на неё с криком: "Не ври!" Но отец не пускал меня, предостерегающе окликая.

– А ты докажи! Сама, небось, ночью раздавила свою блохастую шкуру, а на меня теперь сваливает!

– Замолчали обе! – загремел отец. – Кира, иди к себе!

– Но папа, она всё врёт!

– Не вру! Твоя любимая дочурка чудовище, папочка! Убийца животных! Надеюсь, после этого тебе уже место в аду зарезервировали!

– А ты шлюха! – закричала в ответ Кира. – Гуляет ночами с парнями, пока тебя нет, папа! Я видела, как она из такси с каким-то парнем выходила! Они даже специально вышли на несколько кварталов выше! Она с ним целовалась ещё полночи, и он лапал её всюду!

– Ты всё врешь! – возмущённо протестую я.

– В отличие от тебя, у меня доказательства есть!

Сестра достала телефон и открыла фотографию, на которой я стояла рядом с Воронцовым и гладила ещё живого Снежка у него за пазухой. Фотография была сделана со спины Андрея, но вот моё лицо было хорошо видно.

– И что ты притихла, а?

– А живодёрка ещё и шпионит за мной? Я с ним не целовалась, поняла?

– Кира, в свою комнату! Милана, за мной! – снова повысил голос отец.

Сестра быстро вышла из комнаты, бросив мне злорадную усмешку. Я снова начала кричать и вырываться. Ей снова ничего не будет, всё спустят с рук! Поверят ей, не мне! Хотелось схватить ей горло, вцепиться ногтями и душить так же, как она душила Снежка. Чтобы она, наконец, поняла, что наделала!

Отец сжал меня сильнее и повёл по коридору в противоположную сторону. Я слышала, как брат просит Нину Григорьевну распорядиться похоронить котёнка. Но я хотела сама!

Мы пришли в кабинет. Отец выглядел хмуро и строго. Он подошёл к бару, налил мне с графина холодной воды и поставил на стол. Не подал, как сделал бы, будь на моём месте Кира, или любой другой член семьи. Сейчас, когда я была эмоционально подавлена, это пренебрежение ощущалось ещё больнее.

– Выпей воды и успокойся, – произнес он без эмоций.

Не шелохнулась, продолжая бесконтрольно всхлипывать. Тогда отец поднял на меня глаза и попросил уже мягче.

– Пожалуйста, присядь. Мне нужно с тобой поговорить.

Стёрла слёзы и заставила себя двигаться. Отец тут же отвёл взгляд. Он никогда не смотрел на меня долго, но сейчас в его коротком взгляде было что-то ещё. Наверное, смущение.

– У тебя есть молодой человек?

Я смотрела на отца во всё глаза, не веря в происходящее.

– Твоя дочь у меня котёнка убила, а ты спрашиваешь, есть ли у меня парень? – обижено огрызнулась я.

– Не смей мне дерзить, – отец грозно прищурился.

Наступила гробовая тишина. Я пыталась проглотить обиду, но чем больше я старалась успокоиться, тем больше мне хотелось кричать.

– Нет. У меня. Парня! – медленно выдавила я.

– Хорошо, – спокойно кивнул он. – Мне нужно, чтобы это так и оставалось, Милана…

– Тебе нужно? – перебила я.

Отец демонстративно нахмурил черные брови и продолжил, будто не услышал вопроса.

– Поэтому, если ты начала с кем-то встречаться, не стоит давать молодому человеку надежд. И тем более делать глупостей и вступать с ним в интимную связь. Я планирую выдать тебя замуж через два года. – Он поднял на меня короткий взгляд. – Девственницей.

Всё это было сказано сухим деловым тоном. Меня словно КАМАЗом переехали. Не вздохнуть, не выдохнуть. Это чертовски плохая шутка…

– Ты ведь не серьёзно?

– Почему ты так решила?

– Да потому что мы не в средневековье, папа! И я выйду замуж, когда сама этого захочу и за кого захочу!

– Пока ты живёшь в этом доме, ты будешь делать так, как тебе велено, – строго процедил отец.

– Я всегда тебя слушаюсь! Но выходить замуж по твоей указке не стану!

– Я разве спрашиваю твоё разрешение?

Я не могу ничего ответить. Тупо хлопаю глазами и отрицательно мотаю головой. Так не бывает. Только не в наше время…

– То есть ты сейчас просто ставишь меня в известность, что выдашь за муж за своего делового партнёра, с которым тебе будет выгодно иметь родственные отношения?

– И обеспечу твоё безоблачное будущее. Будь благодарной!

– Вот так просто? Здравствуйте, я Милана, у меня завтра с вами свадьба! Очень приятно познакомиться!

– Оставь своё ехидство для подружек! – холодно сказал отец. – Вы познакомитесь на благотворительном приёме на следующей неделе, мой партнёр специально приглашает своего сына из другого города ради этого. Через год, когда он закончит второе высшее и вернётся домой, будете встречаться чаще.

– А он в курсе, что ему дома невесту организовали?

– Тебя это не должно волновать.

– Должно! Может у него любимая есть. Может у меня любимый есть! Тебя и твоего партнёра это не смущает?

– Это ты мне сейчас про Алексея Погодина говоришь? – прошипел отец.

Я замерла покраснев. Как он узнал?

– Нечего так смотреть! Вижу я прекрасно, как ты вертишься поблизости, стоит ему у нас дома оказаться! Можешь даже не тешить себя несбыточными надеждами. Кто его родители? Владельцы частной стоматологии? А кто твой отец, ты забыла?

– Давно ли ты вспомнил, что я твоя дочь? – не выдержала я и подскочила на ноги. – Выдавай замуж Киру! Она тоже скоро станет совершеннолетней!

– Не смей кричать в моём доме! – отец грузно ударил кулаком по столу, явно потеряв терпение. – Неблагодарная! Ты получаешь от жизни лучшее благодаря мне, так что не забывайся! Учишься в лучшем заведении страны! Одеваешься в самую дорогую одежду! Ездишь на машине за несколько миллионов! Поэтому будешь делать так, как тебе говорят! Разговор окончен, вон отсюда!

Я стояла немая и растерянная, впиваясь взглядом в каменное строгое лицо отца. Медленно меня поглощала злоба. Я стояла на грани срыва, готовая рвать на себе волосы от несправедливости. Пустым взглядом пробежала по рабочему столу отца, где стояли три фотографии. Первая с изображением Киры. Вторая – Натальи и отца. Третья – брата и Киры. Меня нигде нет. Словно я не существую. Меня и замуж выдают, чтобы, наконец, избавиться? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?

Не помня себя от боли, я подорвалась к столу и с криком: "Почему?" сбрасывала всё, что на нём лежало. Швыряла рамки с фотографиями в стену, следом бросила настольную лампу и подставку для канцелярских принадлежностей. Отец не мешал мне громить его кабинет. Сидел молча, скрестив руки на груди, и наблюдал за мной.

– За что ты меня так ненавидишь? За что? – Я остановилась, только когда стол оказался абсолютно пустой.