Оказавшись между ним и машиной, она почувствовала себя в ловушке и попыталась боком выбраться из нее.

— Нет, не уходи. Ты можешь принять душ у меня. — Он взял ее за руку повыше локтя, повел к двери и впустил в дом.

— Но здесь же рядом и я могу пойти к себе, — запротестовала она, однако он пропустил ее слова мимо ушей.

— Поднимайся наверх, вторая дверь слева — ванная. Я принесу тебе горячий чай. Быстрей!

— Джейк… — начала было она, но он развернул ее и шлепнул чуть пониже спины.

— Иди, Лейси.

Она поднялась по лестнице на второй этаж и нашла ванную. Это была большая комната с душем и большой мраморной ванной, туалетным столиком и другими необходимыми принадлежностями. Радуясь возможности согреться, она включила душ и скинула с себя насквозь мокрую одежду.

Она ощутила блаженство, подставив под горячие струи голову, спину, грудь. Когда она взяла его шампунь, его аромат мгновенно вызвал в памяти образ Джейка. Как хорошо!

Дверь вдруг открылась, и она на секунду замерла от испуга. Неужели он войдет? Однако, прежде чем она успела запротестовать, дверь снова закрылась. Выглянув из‑за шторы, она увидела, что он принес ей свою фланелевую рубашку, чтобы надеть после душа.

Лейси не выходила из‑под душа столько, сколько посчитала приличным. Потом вытерлась и примерила его рубашку. Она была ей слишком велика, доходя до середины бедер, рукава тоже были очень длинными. Но мягкий хлопчатобумажный начес сохранял на теле тепло душа — она чувствовала себя в ней очень уютно. Вытерев полотенцем запотевшее зеркало, она взглянула на свое отражение. В этой рубашке она выглядела весьма привлекательно. Слишком большая рубашка скрывала формы ее тела, однако намекала на них там, где очерчивалась грудь. Это же рубашка Джейка. Она касалась его тела, согревала его кожу так же, как сейчас грела ее.

— Ты одета? Можно войти? — спросил Джейк из‑за двери.

Лейси снова взглянула на себя. Она не была уверена, что одета в полном смысле этого слова, но не надевать же ей свою мокрую юбку!

— Да. — Она открыла дверь. Джейк стоял перед ней с чашкой горячего чая в руке.

Он переоделся в другие джинсы и тенниску, которая плотно облегала его атлетический торс. Когда он протянул ей чашку, его взгляд быстро окинул ее фигуру, задержавшись на длинных, стройных ногах.

— Согрелась? — спросил он, не сводя глаз с ее ног.

Лейси улыбнулась и приняла чашку, чувствуя себя немного неловко в таком необычном наряде.

— Все прекрасно, — дерзко ответила она. — Чай меня согреет, как ничто другое.

Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.

— Как ничто другое?.. — спросил он, внимательно глядя на нее.

Она отпила глоток чая и посмотрела на него поверх чашки. Она поняла, на что он намекает, и горячая волна желания вдруг снова обдала ее.

— Ну, я не знаю… — прошептала она севшим голосом, и сладкие воспоминания о его поцелуях ожили в ней. И он знал это, черт возьми. Его торжествующего взгляда было достаточно, чтобы прояснить Лейси его намерения.

Она отвернулась, тяжело дыша.

— Мне пора домой, — сказала она, ставя чашку на туалетный столик.

— Я высушу твою одежду и провожу тебя. Суши волосы.

— Все равно я опять промокну по дороге, — сказала она, снова избегая смотреть на него.

— В плаще не промокнешь. К чему эти отговорки, Лейси?

При этом она все же бросила на него взгляд. Она и не пыталась придумывать никаких отговорок.

— Мне так нравится смотреть, как твои глаза меняют цвет. — Джейк стоял близко к ней, слишком близко. Но он подошел еще ближе…

Он подошел к ней вплотную, и сердце ее замерло.

Неожиданно резкий звонок телефона взорвал ситуацию. Джейк помедлил, как бы решая, проигнорировать его или нет, но, поколебавшись мгновение, вышел из ванной.

Лейси глубоко вздохнула. Ей лучше выбраться отсюда, пока у нее еще есть силы уйти. Закрывая дверь, она натянула трусики, которые были лишь слегка влажными; они успели высохнуть, пока она принимала душ. Они будут служить хоть какой‑то преградой между ними. Собрав остальные свои вещи, она была уже готова уйти. Дойдя до конца коридора, она посмотрела вниз, на лестницу.

Джейк стоял у основания лестницы, опершись о стену, и, прижав трубку к уху, следил за тем, как она спускается вниз.

— Знаешь, я передумал… Конечно… Нет, со мной будет гостья — соседка. — Он посмотрел, как она медленно спускается по лестнице, и сердце Лейси вновь бешено заколотилось. Интересно, с кем он говорит?..

— Мы не опоздаем — ведь начало в восемь, да?

Лейси дошла до нижней ступеньки, и тут он схватил ее за руку и привлек к себе.

— Нет, мама. Встретимся в восемь. — Вздохнув, он повесил трубку.

— Значит, решено. Можешь быть готова к семи тридцати? — Он поставил на прежнее место телефонный аппарат и строго взглянул на нее.

— Готовой к чему?..

— Я приглашаю тебя на прием, который устраивают мои родители; ты познакомишься с довольно интересными людьми, уверен, тебе понравится. Представляешь, ты сможешь обворожить стольких солидных джентльменов…

У Лейси сверкнули глаза, она поняла значение его фразы.

— Чтобы больше не беспокоить тебя?

— Именно! — Он отчеканил фразу. — Тебе не придется больше прибегать к моей помощи. Любой из них будет готов помочь тебе.

— Самовлюбленный идиот! Я приехала сюда не завлекать солидных джентльменов, которых хватает и Лос‑Анджелесе. Я приехала сюда спокойно отдохнуть в тишине и покое.

— И у тебя это здорово получается, Лейси. Ты пристаешь к незнакомым людям у них дома, не летаешь на них на улице и пачкаешь им одежд:; ты забываешь ключи в доме, а теперь еще потерялась на острове размеров меньше Лос‑Анджелеса. И всякий раз, беспомощная, ты как бы случайно обращаешься за помощью ко мне. Уверенная, что я буду не в силах устоять перед твоими чарами и немедленно брошусь тебе на помощь.

— Хороша помощь! — огрызнулась она. — Ты орешь на меня за то, что я случайно оказалась у тебя в саду. Когда я сама смогла бы справиться с закрытой дверью, тебе захотелось было проявить снисходительность и благородство. Я жалею, что позвонила тебе сегодня, мне следовало обратиться в полицию! Катись ты к черту со своей помощью! — Лейси вырвала свою руку из его руки и бросилась к двери. Она больше не намерена терпеть оскорблений от этого самодовольного типа.

Он догнал ее, резко повернул к себе и до боли сжал плечо. Глаза его сузились, голос звучал жестко и безапелляционно.

— Тебе придется потерпеть меня еще немного. Ты пойдешь со мной на прием! Мне это нужно! Будь готова к семи тридцати, или, ей‑Богу, я приду и одену тебя сам!