Вторая пиррова победа отцов-сенаторов

Таким образом Помпей предстал усмирителем Пиренейского полуострова, за исключением земель астуров и кантабров, но какой ценой? Авторитет сената упал в результате победы, которой он был обязан командующему, назначенному в обход закона, тем более что в 72 году Помпей получил право даровать римское гражданство воинам своей армии, а теперь ему предстояло стяжать славу, довершив разгром приверженцев Спартака.

Bellum Spartacium и ее причины

Именно так — Спартаковской войной — историк II века н. э. Флор[105] называет войну, залившую Италию кровью в 73–71 годах, пока Помпей отсутствовал. Это была одна из наиболее ожесточенных гражданских войн[106], которые пришлось пережить Риму. За несколько недель горстка беглых рабов, собравшаяся в Кампании, разрослась как снежный ком и в течение восемнадцати месяцев жгла, опустошала, грабила и заставляла дрожать Вечный город. Этому восстанию впоследствии суждено было превратиться в миф современного общества, став символом восстания угнетенных против эксплуататоров.

Причиной успехов восставших явилось то, что лучшие войска были в это время заняты за границей, воюя против Сертория и Митридата, а полицейские полномочия сената в данном случае было трудно осуществить. Кроме того, лучшие земли остались в руках крупных землевладельцев, которых мало затронула сулланская колонизация, поскольку эти новые поселенцы зачастую продавали полученные ими наделы, и все более многочисленные отряды рабов трудились во все более обширных земельных владениях. В первую очередь развитие крупной земельной собственности, которая прирастала за счет земель для перегона скота[107] и обширных пастбищ, затронуло Апулию, Базиликату и Бруттий,[108] то есть именно те районы, которые стали опорой восстания Спартака. Кроме того, приток рабов усилился после победы над кимврами,[109] после побед в Азии и Греции, а также за счет контрабанды и пиратства. Марий уже подал в свое время дурной пример, освободив рабов Этрурии[110]. В то же время все более возрастала популярность гладиаторских боев, и ремесло ланисты[111] процветало. Уже в 160 году представление комедии Теренция «Свекровь» было прервано из-за гладиаторских боев, устроенных сыновьями Эмилия Павла,[112] которые посвятили этот дар (munus) манам своего отца.[113] Первоначально эти представления давались в исключительных случаях, в связи с похоронами и погребальными церемониями, но начиная со 105 года бои гладиаторов стали ежегодными[114]. Сулла добавил в их программу охоту на львов, а в 100 году магистраты завели обычай увековечивать игры в картинах, которые выставляли на обозрение даже в святилищах. Поскольку гладиаторы были значительной силой, они также могли стремиться к освобождению ценой ниспровержения государства.

В начале 73 года двести гладиаторов из школы (ludus), которую держал в Капуе Гн. Лентул Батиат, решили убежать. Душой заговора стал мирмиллон[115] Спартак, в прошлом фракийский пастух, происходивший из племени медов.[116] От рождения он был наделен атлетической силой, был воспитан на греческий манер, поступил на службу в римские вспомогательные войска, затем дезертировал и подался в разбойники, но был схвачен, продан в рабство и стал гладиатором.[117] Спартак быстро возвысился среди своих сотоварищей. Его наложница, фракийская прорицательница, причастная таинствам Диониса, проповедовала нечто вроде евангелия свободы от имени Liberpater. Когда Спартак почувствовал угрозу разоблачения, она сбежала вместе с ним. С семьюдесятью тремя товарищами они украли в харчевне вертелы и ножи, а затем захватили повозку с оружием, предназначавшуюся для другой гладиаторской школы, и разоружили отряд солдат из Капуи, отняв у них мечи. После они сменили свое гладиаторское оружие на то, которое сочли более благородным. Они укрылись на склонах Везувия, и Рим послал против них претора Г. Клавдия Глабра[118] с тремя тысячами пехотинцев. Так началась война.

Паника в Риме[119]

Первые операции римского претора были неудачными. Окруженным удалось ускользнуть от него при помощи импровизированных лестниц, сплетенных из виноградных лоз, и эта удача восставших привела в их ряды сотни беглых рабов — погонщиков и пастухов из окрестных поместий, — а затем гладиаторов под командованием Крикса и Эномая. Спартак быстро собрал войско численностью в семь тысяч человек. Рим допустил оплошность, разделив свои силы, а претор П. Вариний совершал одну тактическую ошибку за другой: ему пришлось отступить и просить у сената подкреплений для того, чтобы противостоять этому конфликту, явно превратившемуся в ожесточенную гражданскую войну.