В Библиотеке и чувствуешь себя как дома, пусть я по-прежнему и не был уверен, что мне тут рады. Но хотя бы никаких табличек на двери не висело. А вот, кстати, на двери в «Кружечку» – там да, табличка была.

Когда дверь у нас за спиной закрылась, фру Торкильдсен замерла. С виду Библиотека казалась пустой, но нос мой считал иначе. Где-то в недрах помещения послышались шаги, и если б я не боялся, что меня выставят, то гавкнул бы разок-другой. Нет, заливаться лаем я не стал бы, просто тихонько, едва слышно сказал бы вуфф! – мол, я тут.

Библиотекарь! Молодая, почти девчонка, детей не рожала, молоко не пьет, и сейчас у нее овуляция. Милая, дружелюбная и отзывчивая. Увидев ее, фру Торкильдсен удивилась, а от удивления она всегда слегка теряется. И жесты, и мимика у нее делаются какие-то дерганые. Вот и сейчас фру Торкильдсен сперва таращилась на Библиотекаря, и лишь после наконец выдала:

– Вы Библиотекарь?

– Да, – Библиотекарь улыбнулась достаточно широко, чтобы я почти испугался за ее зубы, такие они были белые, – чем вам помочь?

Я от радости чуть лужу не напрудил.

Наконец-то!

Наконец-то хоть кто-то предложил фру Торкильдсен помощь, в которой она так отчаянно нуждалась.

С чего же начать помогать? Вообще-то фру Торкильдсен много с чем помощь требуется. С охотой, например. Добычи она приносит меньше, чем прежде, да и качеством ниже. А может, это во мне говорит личная неприязнь к той маленькой печке на полке – она еще говорит «Пинь!» и лишает еду почти любого запаха. Мой-то собственный рацион, к счастью, состоит из проверенной временем собачьей еды. А еще на фру Торкильдсен уборка, покупка драконовой воды, разговоры по телефону и ведение дневника. Если вдуматься, получается довольно много, и помощь тут не помешает, но вместо того, чтобы согласиться на щедрое предложение Библиотекаря, фру Торкильдсен принялась излагать более цветистую версию того, что рассказывала мне на лестнице, – про дни зарплаты и бутерброды с ветчиной, после чего, по-прежнему не вспоминая о предложении помочь, задала встречный вопрос:

– А вы не слишком… молоды для Библиотекаря?

– Мне двадцать девять, – ответила Библиотекарь (так я и думал), – и я закончила Библиотечную академию этой весной. Это моя первая работа.

– А мне шесть! – встрял я.

– Когда я начала работать Библиотекарем, мне было сорок четыре, – сказала фру Торкильдсен, – я десять лет сидела дома с ребенком и только потом поступила в Библиотечную академию. Шестидесятые – сами понимаете, как оно тогда было. Вам здесь нравится?

С ответом Библиотекарь не спешила – она переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди.

– Здесь замечательно, но в ноябре это отделение закрывают, и на моей работе это тоже сказывается. Идей у меня много, но все это немножко… бессмысленно, потому что нас же все равно закроют.

Фру Торкильдсен – это я понял по голосу – это известие прямо-таки потрясло. Сердце забилось быстрее, и она задала еще два вопроса.

Первый:

– Закроют?

Второй:

– Они что, спятили?

Библиотекарь засмеялась. А из фру Торкильдсен все сыпались вопросы.

Третий:

– И кто это придумал?

Четвертый:

– Муниципалитет, да?

– Да, муниципалитет. Они сейчас закрывают несколько библиотек в городе, и наша, к сожалению, тоже попала в этот список.

Восемьдесят восьмой:

– А что же с вами будет?

– О, за меня не беспокойтесь. Библиотекарю работу найти несложно, причем с хорошей зарплатой, лучше, чем здесь. В последнее время столько вакансий в негосударственных библиотеках, что выбрать есть из чего, но больше всего мне хотелось бы работать в Центральной библиотеке.

Говорила в основном фру Торкильдсен. Да как говорила! На моей памяти она еще ни разу не разглагольствовала с таким пылом и страстью. Библиотекарь слушала, задавала вопросы – когда успевала вставить слово – и тоже рассказывала коротенькие истории, более емкие и содержательные, чем у фру Торкильдсен. Фру Торкильдсен выспрашивала и докапывалась. Когда ей кто-то нравится, она превращается в настоящего психологического каннибала.

– Мы хотели бы почитать про путешествие Руаля Амундсена на Южный полюс, – сказала наконец фру Торкильдсен.

– И про собак, – добавил я.

– И про собак, – согласилась фру Торкильдсен.

– Путешествие на Южный полюс… – повторила Библиотекарь, – так, поищем… – И ее пальцы забегали по клавишам.

Просто потрясающе, чего человек способен добиться с помощью пальцев. Пальцы Библиотекаря умеют искать книгу, которую ищет фру Торкильдсен, – и это при том, что фру Торкильдсен сама не знает, что именно она ищет.

– Про Руаля Амундсена и Южный полюс здесь много чего есть… очень много, – проговорила Библиотекарь, не сводя глаз с монитора, – вот только именно про собак я ничего не нахожу… Самая ранняя – «Южный полюс» Амундсена. Впервые издана в тысяча девятьсот двенадцатом году. Наверное, старовата, да?

– Нет-нет, – возразила фру Торкильдсен, – почему бы не познакомиться поближе с самим героем, а, Шлёпик? Что скажешь?

Я не ответил. Фру Торкильдсен с ее социальным лицемерием я насквозь вижу: плевать она хотела на мое мнение, а интересуется лишь для вида.

– У вас есть читательский абонемент? – спросила Библиотекарь.

На этом вопросе фру Торкильдсен словно бы сломалась. Со стороны могло показаться, будто она не совсем здорова, однако на самом деле она всего лишь смеялась своим библиотекарским смехом – едва слышный, он находит свое воплощение не в звуке, а в мелкой дрожи, которая вот-вот завладеет всем ее некрупным телом. Фру Торкильдсен, содрогаясь от смеха, наклонилась вперед, как будто мучимая болью, но на самом деле так проявлять свою радость она научилась, проработав долгие годы в Библиотеке. Что-то вроде профессионального заболевания.

– Об этом я как-то и не подумала! – все же выдала она, всхлипывая, – нет, абонемента у меня нет, это точно. Придется завести.

Библиотекарша тоже рассмеялась. Значит, все в порядке.

Дальше Библиотекарша задавала фру Торкильдсен вопросы, и беседа их была так густо сдобрена цифрами, что захоти собака заиметь абонемент – и ей ни в жизнь не справиться. А потом дело было сделано и настало время возвращаться домой.

«Ну вот, половину уже осилили, – подумал я, – молодцы».

Однако у фру Торкильдсен планы были другие. Впрочем, нет. Никаких планов у нее не было, зато фру Торкильдсен раз в жизни решила действовать внезапно. Я это понял, потому что она уже было поставила ногу на ступеньку и собралась сделать один из множества шажков по пути к Дому, когда вдруг замерла и, что-то про себя решив, сказала мне: