Мы видели, что плохое умение управлять войсками, свойственное командирам подразделений во второй половине 1937 г., упиралось в их тактическую неграмотность. Но те же отделенные командиры 21-й стрелковой дивизии образца 1935 г., не ведавшие, что атаку надо подготавливать и поддерживать огнем, тоже не знали уставных правил боя мелких подразделений! Младший комсостав пехоты ОКДВА – тот, что осенью 1937-го показывал «невысокое» искусство «управления отделением в бою», – начштаба ОКДВА комкор С.Н. Богомягков аттестовал В.К. Блюхеру как «тактически слабый» еще в марте того же года, до чистки РККА…126 Тактическая неграмотность командиров отделений БВО и МВО – та, что на сентябрьских маневрах 1937-го побуждала их атаковать без поддержки пулеметным огнем, – была реальностью и в конце 1935-го (советский командир отделения, напоминал в ноябре того года работник 2-го отдела Генштаба РККА И.П. Хориков, «не отличается большой тактической грамотностью»), и весной 1936-го (общая подготовленность «большинства младших и средних командиров» пехоты РККА, заключала директива наркома обороны № 400115с от 17 мая 1936 г., «слабая»)…127

Второй из непосредственных причин характерного для второй половины 1937 г. неумения командиров подразделений управлять войсками мы признали слабое владение техникой управления и организации связи. Но ведь незнание уставных команд, выказанное отделенными командирами 109-го, 111-го и 156-го стрелковых полков на учениях в августе 1937-го, в 109-м проверяющие отмечали и в январе, а в 111-м и 156-м – и в мае того же года, до начала массовых репрессий! В августе 1937-го командиры взводов и рот в этих же и в 110-м полку не уделяли внимания организации ячеек управления и управляли, «перебегая в бою» от одного своего отделения (или взвода) к другому, – но во 2-й стрелковой дивизии того же БВО та же картина была и в июле 1936-го… В 45-й стрелковой дивизии КВО в августе 1937-го взводные тоже «сами бегали с флажками» – но в «дорепрессионном» мае 1936-го там должны были делать это и командиры рот (тоже не сколотившие себе ячейки управления)… В ОКДВА ротные осенью 1937-го тоже, «как правило, управляли» одним «голосом» – но известно, что в 34-й стрелковой дивизии этой армии необходимость иметь в ротах и взводах ячейки управления средний комсостав «нетвердо»128 понимал и осенью 1935-го, в 12-й стрелковой – и осенью 1935-го, и весной 1936-го, в 1-й особой стрелковой – и в апреле 1936-го, в 21-й и 40-й стрелковых – еще и в апреле 1937-го, а в 69-й стрелковой командиры взводов и рот «заменяли» ячейки управления «беготней от подразделения к подразделению»129 или собственным голосом и в октябре 1936-го, и в апреле 1937-го…

Управлением посредством «беготни» в четырех полках 23-го стрелкового корпуса в августе 1937-го занимались и командиры батальонов, не использовавшие, таким образом, свой штаб. Но то же самое показало и батальонное тактическое учение, проведенное (в 286-м стрелковом полку 96-й стрелковой дивизии) при инспектировании в апреле 1935-го 2-м отделом Штаба РККА Украинского военного округа (УВО, который 17 мая 1935 г. разделили на КВО и ХВО). Часть комбатов 77-го стрелкового полка 26-й стрелковой и одного из полков 105-й стрелковой дивизии ОКДВА поступала так и в марте 1936-го, когда эти части были выведены на маневры в Приморье. Судя по докладу М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» (в котором пришлось отметить, что «иногда» «комбат совсем игнорирует своего начальника штаба»130), такое «управление» батальоном было обычным для Красной Армии и осенью 1936-го…

«Непрочная» связь между командиром и нижестоящими подразделениями, характерная осенью 1937-го для той же ОКДВА, тоже не могла быть следствием начавшихся репрессий. Отсутствие у командиров-дальневосточников «необходимых знаний и практических навыков по использованию различных средств связи» фиксировалось опять-таки еще до начала чистки РККА – в отчете штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.131.

Характерное осенью 1937-го для командиров-танкистов БВО и ОКДВА слабое владение или недостаточное использование радиосвязи – без которой невозможно эффективное управление танковыми подразделениями, – также отмечалось у них и в 1935-м (когда как минимум в двух из трех мехбригад БВО – в 4-й и 5-й – радиоделом комсостав владел слабо или недостаточно, в 5 из 13 проверенных на этот счет танковых частей ОКДВА – на «неуд», а в остальных 8 – лишь удовлетворительно) и в 1936-м (когда апрельская проверка отделом связи БВО командиров танковых подразделений показала, что радиостанцию они «в основной массе еще не освоили», и когда годовой отчет ОКДВА от 30 сентября и тот признал, что на рации его командиры-танкисты работать умеют «слабо»)132. Больше того, в «предрепрессионном» 1936-м с управлением при помощи радиосвязи у командиров-танкистов плохо было во всей Красной Армии! «Комбаты, комроты и комвзводы», указывал в своем докладе от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский, «постоянно снимают наушники (радио) в боевой обстановке»…133

Слабое владение комсостава командным языком, осенью 1937-го отмечавшееся в ПриВО и 20-м стрелковом корпусе ОКДВА, еще в последние «предрепрессионные» месяцы было характерно для всей РККА (командный язык, отмечалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., у комсостава «нечеток»134)…

«Слабое знание» комсоставом основ топографии, на которое осенью 1937-го жаловался комвойсками СКВО, еще летом 1936-го отмечалось даже в элитной, «ударной» 2-й стрелковой Белорусской Краснознаменной дивизии имени М.В. Фрунзе и в Приморской группе ОКДВА («наши кадры», подчеркивал в том году В.К. Блюхер, «особые»135, но командиры, назначенные «таежными штурманами», которые поведут дивизии Примгруппы через девственные леса, не умели даже идти по азимуту…). А перед самым началом массовых репрессий – вообще во всей РККА («Топографическая подготовка комсостава», указывалось все в том же письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «еще слабая»136). Мы видели, что осенью 1937-го комвойсками БВО критиковал своих командиров-танкистов за «топографическую немощь». Но в трех из четырех танковых соединений БВО, по которым сохранилась информация об уровне выучки комсостава в этом году (в 3-й, 4-й и 18-й мехбригадах), на слабое знание комсоставом топографии жаловались и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го!

Установленная нами для второй половины 1937-го слабая подготовленность штабов стрелковых батальонов вообще представляла собой одну из самых тяжелых проблем «предрепрессионной» РККА. С батальонными штабами, подытоживал, выступая 9 декабря 1935 г. на Военном совете М.Н. Тухачевский, «обстоит плохо, о чем говорили почти все»137. При нынешней «слабой подготовке» большинства батальонных штабов, отмечалось в директиве наркома обороны № 400115с от 17 мая 1936 г., батальоны «с их штабами» летом могут «по-прежнему» оказаться «слабейшим звеном в системе боевой подготовки армии»138. Штабы батальонов, констатировалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «как органы управления боем не сколачивались» и в начале 37-го…139

То же и в тех округах, по которым мы судили о дееспособности штабов стрелковых батальонов РККА во второй половине 1937 г., – БВО и ОКДВА. То, что в БВО «слабы командиры батальонов, и особенно штабы батальонов», А.И. Седякин констатировал еще в своем докладе от 1 декабря 1935 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год…»140. В «предрепрессионном» же 1936-м из десяти известных нам случаев, когда при проверках частей и соединений БВО оценивались штабы стрелковых батальонов, четкое управление было отмечено лишь в одном… То, что в ОКДВА подготовленность штабов стрелковых батальонов находилась «на очень низком уровне»141, признал еще годовой отчет этой армии от 30 сентября 1936 г., не брезговавший в попытках приукрасить действительность и откровенной ложью! В отчете штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г. неудовлетворительность управления стрелковыми батальонами тоже была отнесена на счет именно их штабов. Теми же, что и после начала чистки РККА, были и причины плохого управления с их стороны (малая подвижность и «негибкость» в управлении, т. е. прежде всего неумелое использование различных средств связи). То, что в Приморской группе ОКДВА (объединявшей тогда 10 из 14 стрелковых дивизий Блюхера) батальонные штабы вечно отстают в бою от своих батальонов и теряют управление при каждом перемещении на новый КП, командующий группой И.Ф. Федько констатировал еще 15 мая 1936 г. То же самое значилось и в отчете штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.: «Использование штабами всех видов средств связи еще недостаточно. Средства связи в различных условиях обстановки используются недостаточно полно, грамотно и активно»…142