Северный фронт,

8–10 августа 1941 года

Генерал Баранов еще ночью 9 августа отдал распоряжение использовать следующие дни для тренировки наводчиков и заряжающих. При стрельбе гранатами по пехоте, прежде чем подать снаряд в орудие, заряжающий должен был набросить специальный ключ с выступами на кольцо установки задержки, провернуть его на деление, соответствующее дистанции взрыва, скинуть ключ и дослать снаряд в патронник. И все это на ходу и балансируя со снарядом и ключом в тесноте подбашенного пространства и в башне. Для этого использовали, по «уставу», только горизонтально расположенные снаряды в укладке. Но они обычно уходили в ствол первыми, а к моменту, когда требовалась шрапнель, снаряды оставались только в вертикальных стойках. Ключ на снаряд накинуть было можно, но стойки мешали его провернуть на «полный угол». Приходилось наклонять снаряд, производить с ним манипуляции, а уж затем досылать его в орудие. В общем, сплошные проблемы, с которыми не все заряжающие справились в бою. Стреляли танки очень редко, и промахов по дистанции было в избытке. Занятия с ротой проводили Евграфыч и Иван, да беда в том, что учебной, открытой с левой стороны: «разрезной», как в учебном полку, башни не было. И им приходилось показывать эти приемы непосредственно в башне «01-го», а в ней помещается всего три человека. Учеба шла медленно и скучновато, так как остальные экипажи в это время «стояли в очереди» и роптали. Чтобы прекратить «роптание», мы с Василием заставили оставшиеся восемь экипажей вытащить по восемь снарядов, ключи из башен, с помощью бечевки и двух палочек начертили круг на земле и приказали заряжающим имитировать зарядку орудия, не роняя стоящие снаряды и не заступая за линию на песке. Весело и с хохотом рота смотрела, как они пытались удержать падающие унитары, расставленные, как в башне, в шахматном порядке и выложить довольно тяжелый снаряд на левой руке для досыла. Уже неохотно лезли в башню «01-го», где им приходилось работать по-настоящему, а к концу занятий еще и на ходу. Вечером провели стрельбы, по три выстрела на танк: один выстрел на удар и два шрапнельных.

Баранов вызвал Василия в штаб в 18 часов.

– Напросился? Вот и готовь роту к маршу. Пойдешь в Батецкий, приказ комфронта.

– Разрешите задействовать трофеи, товарищ генерал.

– Зачем?

– Загрузить в них снаряды, топливо, масло и запасные части помпотеха.

– Так ты для этого их из-под Поречья вытаскивал?

– В том числе.

– Добро, грузи сколько влезет. Слышал, Угрюмов? – спросил комдив начатрснаба.

– Он же у меня все выгребет, вон каких монстров приволок, еще и с прицепами. Пусть сам пишет заявку в АБТУ.

– Поговори мне! Приказ понял?

– Да, товарищ генерал.

– А прикрытие и зенитчики? – спросил Василий.

– Вторая рота пойдет с тобой, а зенитчиков не дам, на месте ищи.

После ужина приступили к погрузке двух транспортеров, загрузили на прицепы две емкости с соляром, запасные фрикционы, инструмент помпотеха, а сами транспортеры приняли на борт четыре ротных укладки гранат, 15 трофейных пулеметов и боеприпасы к ним. Брали только остродефицитное и продовольствие. На все остальное: патроны к пулеметам ДТ и снаряды к танкам БТ-7, автоматные патроны, написали заявку, которую майор Угрюмов обещал переправить в АБТУ фронта. Приданная рота имела всего 12 автомашин, хотя и называлась мотострелковой. Противотанкового взвода с двумя орудиями 56-к в роте не было. Его оставили под Алакуртти, орудия еще так и не получили. К 22 часам закончили «грабеж артсклада», как назвал их действия майор-начарт, усадили десант на броню и двинулись по направлению к Луге. Сразу за Мшинской начались постоянные проверки на постах заграждения. Много времени потеряли на мосту в Толмачево, через который десять танков пропускали по одному. До рассвета не уложились, пришлось с шоссе сворачивать на грунтовку, лесную дорогу, ведущую через Средние Крупели к Луге, а если отвернуть влево, то на Оредеж. Но еще в Толмачево Василию сказали, чтобы влево не ходил: там мосты через Лугу хлипкие, и тяжелые танки не выдержат. В воздухе полно немецкой авиации, которая активно работает по первой линии обороны. Манштейн начал свое наступление. Те несколько суток, которые Ворошилов, Собенников и Василий отыграли у противника, им давно наверстаны. До начала наступления Василий не успевает попасть к месту событий. Они уже начались. По приказу комфронта его рота должна была находиться во втором эшелоне, и эти места еще интенсивно не бомбят.

Основной удар приняли на себя 21-я танковая и 237-я стрелковые дивизии, в составе которых было 35 танков БТ-7 и Т-26. Фронт 21-й дивизии составлял 36 километров. По одному танку на километр. Сплошной линии обороны не было. К тому же командование 48-й армии изъяло у дивизии гаубичный полк. Тем не менее они держали оборону шесть дней. Сдали свои позиции частям 237-й дивизии и пешим порядком начали отходить на переформирование 15 августа. Танков в дивизии уже не было.

Василий переждал налет на станцию и город в лесу у берега реки. Как только налет закончился, танки вошли в город, чем вызвали жуткий переполох у местной обороны. Таких монстров здесь еще не видели, а два «немецких» вездехода в колонне вызвали просто панику. Ближний, Кировский мост, не подходил по грузоподъемности, пришлось на максимально возможной передаче «лететь» к Кировскому проспекту, а там пробиваться через завалы, оставшиеся после бомбежки. К счастью, немцы мосты не бомбили, они их всегда пытались захватить целенькими.

Во избежание накладок танки остановились на проспекте, а к мосту свернул только БТ-7. Предъявил там документы. Оглохший после стрельбы капитан-зенитчик довольно долго смотрел на бумаги, пытаясь сообразить, что к чему, потом махнул рукой, разрешая поднять шлагбаум. Но услышав вой танков, подал команду «К бою» своей батарее. Насилу командиру боевого дозора удалось убедить его не стрелять и не взрывать мост. Едва колонна пересекла его, как начался второй налет на город. Вновь свернули в лес, Заречный. Отстоялись и вышли на узенькое шоссе, ведущее к станции Смычково. В Батецкий прибыли с опозданием на пять часов.

В Батецком практически пусто: два взвода зенитчиков железнодорожного батальона, четыре зенитки 61-К да шесть счетверенных «максимов», и рота ремонтников. На станции всего восемь домов. В соседнем Косово еще с десяток. Направление, в общем, совершенно нетанкоопасное. Севернее – сплошная топь, спереди – болотистый лес. Но через Редбуж, Бахарево и Велиши идет не обсыпанная грунтовка, вполне проходимая для автотранспорта и танков. Ведет она к двум мостам через Лугу, у Овсино. Именно этими мостами и воспользуется 122-я пехотная дивизия немцев, чтобы выбить наших из предполья второй линии обороны Лужского рубежа. Ценой огромных потерь три стрелковых полка РККА: 502-й, 732-й и 801-й остановят ее на подступах к Луге, но враг захватит Новгород и пройдет до самого Чудова. Там разделится на две колонны: одна пойдет прямо на Ленинград, а вторая брать Волхов и Шлиссельбург. Вот такое интересное место.