Мне нужно было всего тридцать секунд, чтобы провернуть одно важное дельце. Прежде всего, я выдернула шнур из розетки, вырубив все мониторы. Затем открыла свою сумочку, которая все это время болталась у меня на плече, достала зажигалку и упаковку противозачаточных таблеток. Эта упаковка служила контейнером для проноса на вражескую территорию очень эффективного средства для организации пожара. Работало безотказно, еще ни один охранник не решился проверить упаковку с противозачаточными средствами. Это словосочетание действовало на мужчин как-то по-особенному, они считали ниже своего достоинства копаться в чисто женских штучках. Такой подход к делу был мне только на руку, и вот сейчас из упаковки с чисто женскими штучками я достала две большие, с двухрублевую монету, таблеточки. Это была своеобразная спрессованная зажигательная смесь неприятного желтоватого цвета. Основное преимущество этой смеси — замедленное действие, а еще много дыма, едкого дыма. Я успела поджечь обе таблетки, распаляются они долго, сначала шипят и пенятся и только потом начинают выделять неприятный густой дым. Я к тому моменту окажусь уже в другом месте и буду так же искренне напугана неожиданно возникшим пожаром, как остальные. Одну тлеющую таблеточку я положила прямо на стол, на кипу бумаг. Бумага поможет пожару быстрее разгореться. Вторая таблетка полетела на пол и застряла в ворсе ковра.

Проделав все это, я устремилась в туалет, вслед за охранником. Он сидел на полу и тряс уборщицу Захаровну.

— Э, вставай давай, э! — Необычный способ оказания первой медицинской помощи.

— Может, нашатырь? — Я подошла сзади, присела рядом с охранником и пару раз легко ударила уборщицу по щекам. — Или «Скорую» вызвать.

— Какая там «Скорая», сама очухается.

— Нет, все-таки лучше позвать врача.

— Я сейчас. — Парень попытался уйти, но я крепко схватила его за руку и потянула на себя. — Нет, не уходите. — Таблетки еще не успели как следует разгореться, надо было выиграть еще хотя бы минутку. — Лучше помогите мне поднять ее, пол холодный, она застудится.

— Ты чокнутая, что ли. Думаешь, мне есть дело до ее простуды?

— Вы не можете оставить нас! — Я продолжала цепляться за парня, а он, растерянный, пятился назад.

— Да ты точно больная.

В тот момент я услышала мужской крик:

— Пожар!

И почти в унисон ему сработала противопожарная сигнализация. Оглушительный рев сигнализации известил всех обитателей роскошного особняка о пожаре. Мы с охранником выскочили из туалета, едкий дым валил из комнаты охранников, два подоспевших сотрудника службы безопасности уже скинули с себя пиджаки и, размахивая ими во все стороны, пытались затушить пока еще небольшие языки пламени. Воспользовавшись замешательством парней, я, перепрыгивая через ступеньки, поспешила на второй этаж. На ходу достала еще одну таблетку, подожгла и бросила на ковер в угол коридора, чтобы обезумевшие охранники, которые, как мыши, вылезали из всех щелей особняка, случайно ее не затоптали. Я спешила в ту комнату, где издевались над несчастной девушкой в фиолетовом. Навстречу мне уже несся бугай с прослушкой на воротнике. Завидев меня, он грозно рявкнул:

— А ты что здесь делаешь?

— А куда бежать-то, внизу огонь… — Я выглядела такой перепуганной.

— Вниз давай! — Он подтолкнул меня, я упала на пол. — Поднимайся, дура! — Охранник схватил меня за воротник и попытался поднять, я нарочно долго копалась, пытаясь подняться. Облокачивалась и снова падала, увлекая за собой разъяренного охранника. Мимо нас пробежали его коллеги, в руках они держали оружие. Все спешили вниз, к месту событий. — Вставай, — снова рявкнул мой противник и попытался встать на ноги.

На лестнице уже послышался топот, несостоявшиеся актрисы с криками и визгами спускались вниз.

— Сергей, что происходит? — кричал кто-то с третьего этажа.

Обстановку нагнетала орущая противопожарная сигнализация, третья таблетка уже начала действовать, второй этаж стало постепенно заволакивать дымом.

Наконец-то мой мучитель сдался, пытаясь оторвать меня от пола, и поспешил к своим, на подмогу. Я же немедленно вскочила с пола и побежала в комнату, где оставалась несчастная девушка. Дверь комнаты была открыта настежь, на полу сидела она, уже без кофточки и без юбки. Колготки порваны, на животе кровавые царапины. Лицо девушки перепачкано дешевой косметикой, глаза красные от слез, губы дрожат, взгляд, как у перепуганного котенка. Левой рукой она осторожно придерживала свою правую руку, которая была неестественно изогнута, что говорило о переломе.

— Быстро, уходим! — Я помогла ей встать. — Уходим, уходим.

Она была растеряна и ужасно напугана. Шла неспешно, постоянно оглядываясь на меня.

— Вы кто?

— Я твое спасение.

На первом и втором этажах уже творилось что-то невообразимое, девушки в панике сбивали с ног растерянных охранников и спешили выскочить на улицу. Клубы едкого дыма заволокли все вокруг, дышать было тяжело, глаза слезились, видимость пропала, я сама уже с трудом различала фигуры мечущихся в панике людей. Кто-то открыл входную дверь, разбил окно, грохот падающего стекла многих напугал, кого-то даже ранило.

— У меня кровь, у меня кровь, — услышала я женский крик.

Свежий воздух медленно разгонял серый дым, я на ощупь спускалась по ступенькам вниз, толкая впереди себя раненую девушку.

— Старайся не дышать, — шепнула я ей на ухо, сама при этом глотнула немного дыма, в ушах сразу загудело.

Мы были уже на первом этаже, поток свежего воздуха из открытых настежь дверей ударил в ноздри, здесь видимость была получше. Я стянула с себя рубашку и накинула на плечи своей полуголой спутницы. Сама осталась в кружевном лифчике.

— Беги со всеми на улицу. Там, за воротами, стоит моя машина, красный «Фольксваген». Спрячься за нее, я скоро приду.

В ответ она только кивнула и, прикрывая лицо краем моей рубашки, поспешила вместе со всеми на улицу. Я же резко развернулась и устремилась вниз, на цокольный этаж, где оставалась моя подопечная Мордакина. Тут, в полуподвальном помещении, где окна под потолком и свежего воздуха катастрофически не хватает, творилось что-то страшное. Видимости практически не было, глаза заливало потоками слез, ноздри горели, в голове гудело. Мне по лицу кто-то сильно заехал, пробираясь в клубах дыма. Сквозь слезы я разглядела Павлушу, он, как слепой крот, стремился к лестнице, расталкивая всех на своем пути. Наткнувшись на диван, я поняла, что добралась до холла, значит, через два метра будет гримерка Мордакиной.

— Света, — заорала я и тут же закрыла рот рукой. Потом повторила свой призыв: — Света! — Вторая попытка оказалось более удачной.

— Я тут, — Мордакина закашлялась, — я у себя.

В комнате Светланы не было еще такого задымления. Сквозь щели под дверью дым пробирался медленно, хотя тут уже было трудно дышать. Пока еще была достаточно хорошая видимость, я подлетела к вазе с бордовыми розами, выбросила цветы на пол, схватила полотенце, висящее рядом, на спинке стула, окунула его в вазу с водой и протянула Светлане: