19. Журнал функциональных обязанностей сотрудников патологоанатомического отделения.

«Эх, не хватает двадцатого пункта для круглого счета», — подумал Данилов, отметив также, что при приеме на работу Юрий Юрьевич не ознакомил его под расписку с функциональными обязанностями лаборанта. И даже не познакомил со старшей сестрой отделения. Или у них тут старший санитар?

Ровно в шесть часов Данилов проснулся, умылся, причесался, провел ладонью по щеке и полез в сумку за бритвенным станком и гелем. Покончив с бритьем, включил электрический чайник и отправился в туалет. Охранник Леша, широко раскинувшись в кресле, храпел на весь коридор — не очень громко, но пронзительно, с подсвистом. «Небось полипы в носу», — подумал Владимир.

Вернувшись в комнату отдыха, Данилов застал там Валеру, уже переодевшегося в халат и рабочую пижаму и буквально сияющего от удовольствия.

— Ну как? — спросил Данилов вместо приветствия.

— Хорошо! — выдохнул Валера. — А у тебя?

— Один труп. Женский. Документы в журнале.

— Лады, пойду взгляну на него. А ты пока душ прими да позавтракай.

— Да я лучше пойду, — сказал Данилов, которому ужасно хотелось не столько горячего завтрака, сколько полноценного обеда из трех блюд. — Ты не посоветуешь, где здесь поблизости пожрать можно? Так, чтобы не отравиться.

— По дороге к метро слева в красном доме пельменная. Вход со двора. Весьма достойно, особенно с учетом цен. Сам там питаюсь.

— Спасибо.

— Так я могу рассчитывать на продолжение? — спросил Валера, пожимая руку Данилову.

— Можешь, — ответил Данилов. — Особенно если обеспечишь меня комплектом постельного белья и время от времени будешь его менять.

— Какие проблемы, — подмигнул Валера. — Все будет в лучшем виде. Сегодня же получу и суну в твой шкафчик.

— Тебе оставить ключ? — Данилов полез в карман джинсов.

— Да я скрепкой открою и закрою, — ответил Валера. — Какие проблемы.

— Никаких, — согласился Данилов и поторопился в рекомендованную Валерой пельменную. С каждой минутой есть хотелось все сильнее.

Пельменная не разочаровала — там было чисто, недорого и вкусно. Столы были хоть и «стоячие», но располагались удобно, так, чтобы посетители не толкали друг друга под руку. Лучшей же рекламой заведению служило то, что, несмотря на ранний час, зал был почти полон.

Не исключено, что наплыву клиентов способствовало либеральное отношение персонала к разливу крепких напитков под столом, чем грешила примерно половина присутствующих.

Данилов съел салат из капусты с яблоками, запил чашкой обжигающего куриного бульона (из курицы, а не из кубика!), съел две порции пельменей и почувствовал себя свежим и бодрым. «Все-таки ночное дежурство в морге с одной-единственной побудкой — это вам не дежурство на „скорой помощи“ или в роддоме, — подумал он удовлетворенно. — Курорт, можно сказать. Хочешь спи, хочешь — научной работой занимайся».

«А что, это мысль!» — продолжал он размышлять, шагая к метро. При каждом патологоанатомическом отделении есть музей, коллекция препаратов, предназначенная для учебных и научных целей. Можно смотреть, тренировать глаз, изучать, сравнивать, распознавать… Тратить время с пользой.

Подтянуть знания стоило. Данилов чувствовал, что немного уступает другим ординаторам. У него был большой практический опыт, а они лучше помнили то, что совсем недавно учили в институте. Патологоанатому не следует ограничиваться одной лишь патологической анатомией.

Нужно разбираться в гистологии, физиологии, как нормальной, так и патологической, в биохимии… Это только студенты первого курса, и то не все, поначалу думают, что достаточно выучить учебник по своей специальности и можно начинать работать. Стоит ли при таком раскладе учиться шесть лет, а потом еще проводить один год в интернатуре или два — в ординатуре? Ведь любой учебник можно вызубрить за полгода.

Впрочем, доводилось Данилову встречать коллег, которые совершенно не владели своей специальностью, но тем не менее продолжали работать. Достаточно было вспомнить доктора Бондаря со «скорой», сводившего причины всех болезней к употреблению жареной картошки и считавшего снотворное лучшим из лекарств, годным на все случаи жизни. В общем, это работало: пока больной просыпался, у Бондаря уже заканчивалась смена, и на повторный вызов ехал кто-то другой. Ну а если совсем не просыпался — что ж поделать, такова жизнь.

В вагоне метро Данилова ждало неожиданное развлечение: две пожилые дамы увлеченно, а главное, так громко, что не слышать не было никакой возможности, обсуждали целебные свойства мочи. Многие из пассажиров брезгливо морщились, но Данилова дискуссия на подобную тему смутить не могла. Напротив — заинтересовала, ведь дамы выдавали такие перлы!

— Если вкус не нравится, то можно добавить немного сахару, — поучала одна. — Только ни в коем случае не магазинного — он весь из свеклы делается…

— Тростникового? — понимающе кивала другая.

— Упаси вас бог! Только все испортите! Добавлять можно только виноградный сахар, думаю, что не надо объяснять почему?

— Ну-у-у… а почему?

— Потому что виноградный сахар — это чистая глюкоза! А весь остальной — глюкоза пополам со всякой дрянью!

— А мед можно?

— Мед плохо растворяется, а подогревать нельзя. Вся польза испарится…

Не зная, о чем именно идет речь, можно было бы подумать, что собеседницы увлеченно обсуждают какой-то целебный настой.

— Принимать по глоточку. Залпом пить не стоит. Глоточек, через четверть часа — еще глоточек, и так до самого сна. И не оставлять на свету — эти антио… антикси… антиоксиданты на свету окисляются! То есть шлаки-то так и так выведутся, но в плане омолаживания эта порция уже не сработает.

«Великолепно! — подумал Данилов. — Принимая внутрь шлаки, выведенные из организма, мы, оказывается, выводим другие шлаки. Вот оно как! Клин клином».

— Посмотрите на меня! — призывала свою собеседницу более «грамотная» дама. — Разве мне дашь мой возраст? Все говорят, что я выгляжу значительно моложе!

И это все благодаря правильному образу жизни и лучшему из лекарств, за которым не надо бежать в аптеку!

Свой возраст она сообщить забыла, поэтому окружающим пришлось верить ей на слово.

На «скорой помощи» Данилову время от времени попадались пациенты, пытавшиеся лечиться собственной мочой. Хуже всего пришлось отставному подполковнику авиации, который пытался вылечить «целебным напитком» язву двенадцатиперстной кишки, в итоге растравил ее до кровотечения, с которым и был госпитализирован.

Лежа в машине под капельницей, страдалец даже пытался затеять с Даниловым «научную» дискуссию, но не вышло — Владимир работал молча и разговаривал только с фельдшером. Ничего, сдали в стационар живым.