– Какова цель операции? К чему готовить корабль и экипаж?

– Вот слова настоящего солдата, – Кромлев кинул победный взгляд на Сибирцева. – Через восемь дней флот и десантные эскадры идут к знакомой вам звезде ЕН-8243. Наша цель – уничтожить все силы догонов в системе, обеспечить высадку десанта на вторую планету Тиону и защищать сектор от любых попыток вторжения. Будет прекрасная возможность поквитаться за погибший крейсер.

– Я готов.

– Прекрасно, разрешаю идти.

Когда входная дверь закрылась, выпуская Прилукова, адмирал повернулся к Сибирцеву:

– Всеслав, извини, пожалуйста! Пойми, эта проклятая спешка, наша вечная неготовность. На кораблях некомплект экипажей. «Стремительный» пришел с половиной личного состава, восемь человек вместо четырнадцати. Люди прибудут на транспорте с Высокой Радуги за день до похода. На «Королевце» и «Озерске» не скомплектованы катерные группы. «Полканы» везутся отдельным транспортом. Крейсер «Доростол» не прошел плановый ремонт, у него сейчас замедленная на шесть процентов реакция приводов наведения главного калибра. И так везде. Мой штаб вместо планирования операции занят исключительно снабжением и комплектацией. Треть транспортов и танкеров использована для доставки кучи всякого дерьма на «Рынду», хотя корабли должны были быть полностью скомплектованы и подготовлены еще на своих базах. Мы опять не готовы к войне. По всем планам, четвертый флот должен приводиться в боеготовность за три недели и на первоклассных планетарных базах. А не так, как сейчас.

– Успокойся, Ратибор, ты прекрасно понимаешь, так гораздо быстрее. Чем быстрее мы ударим, тем меньше времени у противника подготовить оборону. Догонам достаточно двух декад, чтобы построить и оснастить орбитальный форт. – Всеслав дружески похлопал Кромлева по плечу. – Они готовят оборону, и время играет против нас.

– Какого черта тогда для удара выделили резервный флот? У меня же нормальная боеготовность ниже, чем у флотов непосредственного реагирования.

– Значит, остальные заняты, – устало проговорил Всеслав, ему уже начал надоедать этот бессмысленный разговор.

– Но почему нельзя было подготовиться до войны? Мудрилы в правительстве и Думе постоянно экономят деньги на армии. Они каждый год режут наш бюджет.

– Ты прав, к сожалению. Флот и спецслужбы получают гораздо меньше, чем надо.

– Твой отец прекрасный человек, он понимает ситуацию. Но его министры рвут одеяло на себя, они забывают, что народ, неспособный прокормить свою армию, вынужден кормить чужую. А в Думе давно собралась редкостная коллекция кастратов и трусливых ублюдков. Недоношенные идиоты.

– Тебе хорошо так говорить, а попробуй-ка сократить фонд изобилия – съедят с дерьмом, без суда и следствия, – заметил Всеслав. При этих словах оба расхохотались, живо представив себе эту картину.

Разговор прервал вызов коммуникатора. Появившийся на экране офицер связи коротко доложил:

– Господин адмирал, на связи катероносец «Светоград», срочный вызов.

– Включайте. – Кромлев повернулся к пульту связи.

– Ратибор Святославович, – на мониторе возникло изображение командира корабля, – вышел из строя реактор, иду на половине мощности, должен подойти к точке рандеву через 27 часов. Для ремонта необходимо тяжелое оборудование.

– Насколько серьезно?

– Вдребезги. Надо менять.

– Высылаю ремонтную базу «Конев». Чистого пространства, Дмитрий Павлович, и удачи.

– К черту! Спасибо, адмирал.

Монитор погас. Кромлев медленно поднялся со стула, бросил красноречивый взгляд на Всеслава и разразился потоком чудовищной ругани. Словоизлияние длилось больше пяти минут. За это время адмирал подробно и образно описал моральный облик и образ жизни, а также ближних и дальних родственников флотского командования, работников службы материального обеспечения и ремонта, членов правительства, своих подчиненных, Великого Князя, догонов, союзников, деятелей искусства, работников коммунального хозяйства, Всеслава Сибирцева, кораблестроителей – досталось всем. При этом его лицо менялось в цвете от красно-бордового до бледного. Всеслав с искренним интересом следил за этим незабываемым действием. Он ни разу не видел своего товарища в таком бешенстве.

Наконец Ратибор выдохся и внятно объяснил Всеславу – замена реактора на ударном катероносце занимает, в среднем, шесть дней. Это сложная инженерная задача, требующая специального оборудования, проводить ее лучше на верфи судоремонтного завода. Можно, конечно, и с помощью мобильной ремонтной базы, но в этом случае все равно после похода требуется доковый ремонт. И вдобавок в наличии всего четыре реактора, на случай ремонта тяжелых кораблей после боя.

Обсуждение прервал очередной вызов, на этот раз от начальника штаба, и старым товарищам пришлось засучить рукава и вплотную заняться организацией боевого и походного построения флота, с проработкой всех вариантов. Всеслав старался вникнуть во все нюансы стратегии и тактики, а у Ратибора было чему поучиться. Адмирал почти всю жизнь служил на эскадрах быстрого реагирования, лично участвовал не в одном сражении. И только год назад его перевели на тыловой флот, как оказалось, только затем, чтобы опять бросить в дерзкий глубокий рейд.

Несмотря на кажущуюся безграничность космоса, люди часто конфликтовали между собой из-за планет и звездных систем с богатыми рудными залежами. Военные конфликты вспыхивали регулярно, к счастью, ни один пока не перерос в крупномасштабную войну. Всемирный Совет вовремя реагировал на агрессию и утихомиривал враждующих экономическими санкциями. Так что длительная война была невозможна – все были заинтересованы в соблюдении торговых договоров и низких пошлинах на международном рынке. Обычно боевые действия велись не дольше двух недель. Кто успевал закрепиться на планете до вступления в действие санкций, тот и оставался победителем. Зато в таких условиях постоянных локальных конфликтов флот и армия всегда сохраняли состояние боевой готовности. При этом работал естественный отбор среди офицеров – больших чинов достигали в первую очередь за счет умения не теряться в боевой обстановке и принимать грамотные взвешенные решения.

Славомир Прилуков закрыл за собой дверь каюты и, потянувшись, облегченно вздохнул, наконец-то он остался один. Можно распаковать вещи и завалиться спать. Прошедший день был необычайно насыщен событиями. Он словно компенсировал предыдущие две недели.

Офицер присел на кровать, закрыл глаза и постарался прокрутить в голове все, что случилось за этот день. Утро. Сегодня он полностью вспомнил свой бой на «Микуле», и, как говорит врач, это помогло восстановить психику. На самом деле, как будто очнулся после долгого сна. Сейчас даже странно – как он мог столько времени жить как растение? Потом, сразу после медосмотра и положительного заключения, разговор с Кромлевым и новое назначение. Пусть с понижением, но зато иду в бой, а не на тыловую базу, дожидаться приказа принять новый корабль. А после рейда можно и о новом крейсере подумать. На этот счет Славомир был спокоен: с его послужным списком штаб предоставит первую же вакансию командира тяжелого или, в крайнем случае, ударного крейсера.