Он даже не смотрит на меня… Будто. А я всё еще не верю, что он рядом.

Изморозь покрывает мое тело, я везде чувствую ненавидящий взгляд мужа. Сбегаю от него, скрываюсь в какой-то комнате, прачечная, наверное. Оглядываю стиральные машины и гладильные доски, даже присесть негде. Застываю статуей у огромного окна. Хочу побыть одна, в разгар своей веселой свадьбы… с нелюбимым.

Кладу руку на плоский живот, где неожиданно зародилась маленькая жизнь. Кто его отец?

— Ты чего сбежала? — голос любимого заставляет сжаться мое бедное сердечко. — Мой брат тебя не радует в роли мужа?

— На его месте должен быть ты! — толкаю Дениса в грудь, вкладывая в удар все свое отчаяние. — Ты не мог мне лично сказать, что вернешься ко мне?

— Нет, меня увезли среди ночи, даже не сказали, куда. Мобильник отобрали, разрешили только письма передать.

— Я беременна… А если это его ребенок? — с напряжением жду ответа, переживая, что получу отказ.

— Неважно. Вырастим, даже если его.

— Он меня не отпустит… — прижимаюсь щекой к груди любимого, вдыхая его соблазнительный аромат.

Я плачу, потому что это правда. Я как в плену теперь. Раньше меня успокаивала обида на Дениса, который вдруг исчез, накануне мы поссорились, и когда Коля передал письмо, в котором сообщалось о разрыве, я все приняла за чистую монету.

От обиды и отчаяния согласилась на эту несчастную свадьбу, от которой хотела сто раз отказаться. Но отец Дениса каждый раз как-то умудрялся меня отговаривать от поспешного решения. Коля не казался больным, симптомов не было, болезнь будто притаилась на время. Да и я сама понимала, что должна пройти этот путь до конца, чтобы освободиться.

— Я его спрашивать не буду. Ты моя.

Денис пропал со свадьбы, будто и не приезжал. Я знала, что это снова его отец сделал. Снова состоялся разговор с ним. Денис узнал о болезни брата и решил ускорить рецидив, взять удар на себя, поэтому появился на свадьбе.

Коля оказался импотентом, в первую брачную ночь пытался взять меня силой, но у него ничего не получилось. Я этого и ожидала, у больных с синдромом Адели дела в интиме так и обстояли обычно. Мы прожили в одной квартире всего неделю, он был тих, даже равнодушен, после того, что совершил. Все просил прощения и плакал. Мне даже жаль его было.

— Ты все равно моя, — целовал он мои колени, а меня буквально выворачивало от отвращения. — Ты не досталась ему…

Я поддакивала, размышляя, надолго ли меня хватит. Однажды у меня разболелся живот и открылось кровотечение. «Скорая» увезла меня в больницу, где врачи сообщили мне о прерывании беременности.

— Вы зачем принимали лекарства? — спросил меня доктор, качая головой.

— Какие лекарства? — до меня стало доходить, какие лекарства я принимала не по своей воле. Это чудовище снова обвел меня вокруг пальца. Он убил моего ребенка.

Вернувшись домой, я решила все выяснить. Я не боялась, мне было все равно. Жизнь моя сломана, больше нечего рушить. Коля смотрел телевизор в гостиной, будто ничего не случилось. Он даже не забрал меня из клиники, похоже, потерял интерес ко мне.

— Я знаю, это ты спровоцировал выкидыш. А если это был твой ребенок? — стискивая кулаки, подступаю к мужу. Хочу бить его улыбающуюся рожу, едва сдерживаюсь.

— Оно не могло быть моим, — тычет пультом от телевизора в сторону моего живота.

— Откуда ты знаешь?

— У нас с тобой не было ничего. Ты сделала из меня импотента. Да, это все ты! Тварь! Я будто перегорел, пока гонялся за тобой, пока отбивал тебя у брата. Вот почему всегда все ему, м? Вот все! Мать моя — ему, игрушки — ему, собака — ему! И ты тоже ему отдалась! А мне что?

Я подозревала, что в этом и есть корень его болезни. Недостаток материнской ласки, детская ревность к брату. Вот он и придумал себе идеал, воплотив его во мне. Я просто не вовремя попала под его взгляд.

Он все больше распалялся, потрясал кулаками, подходя ко мне. Поняла, что сейчас он и меня убьет, если меры не приму. Выхватила из кармана электрошокер и вырубила разбушевавшегося мужа. Долго смотрела на валявшееся у моих ног тело. Хотелось добить его. Он сломал мою жизнь.

Ушла, стукнув в соседнюю квартиру.

— Рецидив наступил, позвоните, куда надо.

Я вызвала такси и уехала к родителям, надеясь, что Коля больше не побеспокоит меня. Он и не побеспокоил. Он быстро пришел в себя, еще до приезда спецмашины, понесся искать меня, разъяренный до предела, и умер за рулем от сердечного приступа. Машина улетела с обрыва в море, когда сердце не выдержало его злобы.

Денис не приехал даже на похороны. А я ждала. Ведь теперь мы были свободны от одержимости его брата и могли быть вместе. Ходили слухи, что он ушел служить по контракту, и даже не знает, что брат умер. Я продолжала ждать.

Спустя год

У ворот кладбища покупаю букет красных роз. Четыре бутона, ярко-бардового цвета, как кровь. Иду по знакомым кладбищенским аллеям, к памятнику на пригорке. Он заметный, огромный черный памятник из гранита. Зачем я навещаю эту могилу? В ней похоронен мой муж, но по сути мой враг.

Я будто удостоверяюсь каждый раз, что его больше нет, и моей жизни ничего не угрожает. Но и жизни самой нет. Закончилась в день моей свадьбы.

Я уехала из родного города, получила вызов, на разосланную анкету. Теперь живу в трехстах километрах отсюда, работаю психологом-криминалистом. Вроде все хорошо, довольна должна быть. Но нет вкуса к жизни.

Дениса не пыталась даже искать, писать ему. Знаю, что вернуться должен на днях. Но мы будто чужими стали за этот год. Я каждый день жалею о нашем ребенке. Он бы уже родился. Выдыхаю и опускаю цветы на гранитную плиту.

Мысленно выговариваю Коле, но ни одного звука не слетает с моих губ. Разглядываю красивое волевое лицо на памятнике. Понимаю, что он был болен, но все равно чувствую несправедливость.

— Кажется, это здесь, насколько я помню, — слышу за своей спиной чужой женский голос. Оборачиваюсь.

Денис смотрит на меня изумленно, сжимая в руке точно такие же красные розы. Рядом с ним девушка, блондинка, я ее видела на похоронах. И с Денисом в супермаркете, давно.

— Катя… — голос надломлен, но ни одного движения в мою сторону.

— Привет, — здороваюсь, будто только вчера виделись. — Брата проведать пришел?

— Да, я только сегодня узнал, утром приехал.

— Не буду мешать, — отступаю на асфальтовую дорожку, разворачиваясь к выходу.

— Кать, — поворачиваюсь на его зов, перебарывая желание кинуться на шею и поцеловать. Но вижу в зеленых глазах осуждение и стою на месте. — Ты же была беременна.

— А… нет, тест оказался ложным.

Мы стоим с минуту, девушка обстреливает нас ревнивыми взглядами.