С этих пор Александр возненавидел Кассандра и пронес эту ненависть через долгие годы. Причина того, что Кассандр остался вместе с отцом в Македонии, заключалась лишь в том, что Александр не хотел терпеть его в своей армии. Кассандр прибыл в Вавилон после стольких лет, словно незнакомец; вот только Александр и этот незнакомец возненавидели друг друга с первого взгляда, как когда-то в юности.

«Он вполне мог отравить Александра», – невольно подумал Птолемей, наблюдая с каким презрением и высокомерием Кассандр смотрит на присутствующих в зале приемов, где рядом друг с другом сидели и македонцы, и персы, друзья Александра, дорогие его сердцу.

Светильник высветил загорелое, обветренное морскими ветрами печальное лицо Неарха. Затем отблеск огня коснулся лица Антигона, словно вырубленного из твердого камня. Властный, суровый, несгибаемый Антигон словно нашел уже для себя решенне и принял политику выжидания.

Пердикка по праву хилиарха выступил первым:

– Сегодня, чтобы сохранить спокойствне в армии и среди жителей города, мы должны решить, кто займет место, освободившееся после смерти Александра Великого, чтобы сохранить единство государства.

Пехота провозглашает царем Арридея. Кровные братья. Борьба между конницей и пехотой. Очищение, смерть Мелеагра. Птолемей распределяет сатрапии и выбирает Египет. Предсказание Аристандра.

Решение всех важнейших государственных вопросов Александр Великий всегда выносил на обсуждение всей армии. Сразу же после смерти царя основная масса пехотинцев окружила царский дворец. Воины волновались, недовольно переговаривались между собой:

– Военачальники задумывают что-то недоброе.

– Есть сын царя Филиппа.

– Арридей является законным наследником и находится здесь, в Вавилоне.

– Почему никто не выходит на переговоры с нами?

– Они видно забыли, что Александр нам, войску, предоставил решенне всех вопросов.

– Ничего, мы им напомним!..

Пехотинцы прибывали и прибывали к царскому дворцу со всех концов города.

– Мелеагр, вероятно, забыл о нас? Может, стоит им напомнить, что битвы выигрывает армия. И Александр всегда считался с нашим мнением.

– Не забывайте, что гетайры против Арридея, – вступил и разговор пожилой македонский воин.

Молодые воины тут же обступили прошедшего через многие битвы воина:

– Откуда у тебя такие новости?

Старый солдат спокойно, с достоинством отвечал:

– Я только что был у ворот богини Иштар, где стоит несколько отрядов конницы. Гетайры считают, что царем надо признать сына Роксаны, который скоро должен появиться на свет.

– А если это будет не сын, а дочь, – засмеялись сомневающиеся.

Но македонцев больше волновало другое:

– Может ли сын бактрийки носить днадему македонского царя?

Выбор пехоты носил чисто македонскую точку зрения.

Решение гетайров в пользу ожидавшегося на свет сына Роксаны обеспечивало поддержку народов Востока. Мощные, блестяще вооруженные отряды конницы, где большинство составляли молодые прекрасно обученные персидские юноши из богатых семей, господствовали над входами и выходами из города. В открытом поле пехота была бессильна противостоять им.

Но сейчас, в день смерти царя, пехота окружила все подступы ко дворцу, и её решение могло стать решающим.

Ожесточенные споры были в самом разгаре и во дворце.

Антигон чуть не набросился с кулаками на Мелеагра, предложившего кандидатуру Арридея.

– Разве можно даже думать с возведении на престол Арридея? Он слабоумен. Прижит царем Филиппом с фессалийской танцовщицей…

Гнев Антигона нашел отклик в душе Птолемея. Сердце Птолемея учащенно билось. Сколько унижений перенес он в детстве и юности из-за своего родного отца царя Филиппа. Спасибо Лагу. Лаг всегда пресекал все разговоры о том, что Птолемей сын Филиппа. «Птолемей – мой сын, – говорил Лаг. – Я горжусь им.» Он любил Птолемея не меньше, чем родного сына Менелая.

В Македонии Птолемей был известен всем как сын Лага. В восемнадцать лет он уже отличился в первом бою и занял место за одним столом со взрослыми мужчинами. Лаг подарил ему кожаную перевязь, на которой висел кинжал с костяной рукояткой, – знак заслуженного доверия. Лаг и Птолемей ладили друг с другом, хотя чувства всегда выражали скупо.

В юности Птолемей любил по утрам легким галопом скакать вдоль озера на своем гнедом жеребце. Однажды в сосновой роще он наткнулся на семилетнего Александра. Птолемею нравился этот смышленый и смелый мальчик, который всегда искал общения среди юношей, так как был не по годам сообразительным и смелым.

Птолемей иногда чувствовал свою ответственность за этого ребенка. Он знал, что царь Филипп снисходительно относится к общению сына со взрослыми воинами, лишь бы тот пореже общался с Олимпиадой, которую Филипп со временем возненавидел. Птолемей посадил Александра перед собой на лошадь, и тот вдруг впрямую спросил:

– Птолемей, это правда, что ты мой настоящий брат?

Птолемей смутился и не ответил на вопрос. Он знал, что многие в Пелле судачат об этом.

Они долго скакали легким галопом по роще, прежде чем Птолемей ответил:

– Ты не должен никогда об этом говорить.

– Почему? Я мечтаю иметь такого брата, как ты.

Остановив лошадь, Птолемей вгляделся в лицо Александра и увидел, что мальчик жестоко задет его не доверием к нему, и очень тихо проговорил:

– Я тоже был бы рад быть твоим братом. Моя мать замужем за Лагом, который любит меня и никогда меня не предавал. Ты знаешь, что такое незаконнорожденный?

– Да, это смертельное оскорбление, – согласился Александр и надолго замолчал.

Молчал и Птолемей, думая с своей любимой красавице-матери. Арсиноя была уже замужем за Лагом, когда ее грубо изнасиловал Филипп. За такое оскорбление обидчика в Македонии убивали, но обидчиком был сам царь, а Лаг любил нежную Арсиною и много позже полюбил и Птолемея.

Подумав, Птолемей предложил тогда Александру стать кровными братьями.

Александр с радостью согласился:

– Твои враги будут моими, а мои – твоими до тех пор, пока мы не умрем.

Птолемей слегка надрезал кожу на своей руке и руке Александра, соединил два пореза и сжал их.

– Брат! – произнес Александр, с любовью глядя в глаза Птолемея.

Они крепко обнялись.

И вот сейчас, в день смерти любимого брата, Птолемей слышит, что царем хотят избрать Арридея, которого они оба недолюбливали. «Это не должно произойти.» – мысли Птолемея путались, он не мог сосредоточиться.

Птолемей отчетливо вспомнил, как однажды в театре в сцене убийства Орестом своей матери Клитемнестры во время представления трагедии Софокла «Электра» Арридей разразился громким смехом. А вслед за приступом смеха с ним в театре случился припадок. Арридей упал и бился на каменных плитах, как выброшенная на берег рыба, весь мокрый и грязный. Как говорили врачи, эти припадки ослабили рассудок Арридея, – до этого он был обычным ребенком. Даже когда у Арридея выросла борода, он любил играть в куклы.