– А где остальные?

– Они дежурят на крыше старого склада – это в километре отсюда.

Прохладный ветерок пробивался сквозь проржавевшие дыры старого ангара, а свет свободно проникал в зарешеченные, лишенные стекол окна. Было утро, и солнце еще не успело раскалить эту громадную консервную банку, поэтому существование здесь оставалось вполне сносным.

Если, конечно, не считать двух айрбайкеров, которые сидели на крыше здания и даже не подозревали, что те, кого они ищут, находятся в буквальном смысле у них под ногами.

Эти воздушные преследователи оказались тут совершенно неожиданно. Джим только успел размять ноги и помочиться на стену, как вдруг послышался знакомый свист турбин, а затем в щели крыши устремились потоки сжатого воздуха, наполняя железный сарай тучами едкой пыли.

И теперь Джим с Лу сидели в машине тихо, как мышки, и раздумывали над тем, что им делать.

С одной стороны, до отправления их аэробуса оставалось еще много времени, однако, кто знает, на сколько расположились здесь эти наблюдатели. Возможно, они останутся до вечера, и тогда билеты попросту пропадут, а это стало бы крахом для бюджета безработных приятелей.

– Может, все же попробуем оторваться? – несмело предложил Эрвиль, когда они просидели в фургоне с полчаса.

– На открытом месте это невозможно, Лу. Это тебе не город. Они проследят, где мы выберемся из фургона, и тогда от нашего плана ничего не останется. Мы должны проникнуть в порт скрытно.

– Я понимаю, что скрытно. Но ты же видишь, они никуда не собираются улетать. Они караулят шоссе.

– Ясно, что шоссe. Но я что-нибудь придумаю, Лу, я обязательно что-то придумаю.

– Но когда?

– В ближайшее время, – раздраженно ответил Джим, да так громко, что с опаской выглянул в окно и посмотрел на маячившие в сеточке проржавевших отверстий неподвижные силуэты.

Айрбайкеры никуда не девались и о чем-то беседовали. Иногда удавалось даже уловить одно или два слова.

Оставив наблюдение, Кэш убрал голову из окна и сел прямо,

– Галету хочешь? – предложил Эрвиль.

– Давай, – согласился Джим и принялся жевать безвкусный продукт.

Это, конечно, было не так питательно, как блюда из пищевого блока, однако в пачке галет не мог скрываться нобль, и это успокаивало.

– Ты слышал о ноблях, Лу? – спросил Джим.

– Кто же о них не слышал?

– Представь себе, сегодня я одного такого видел…

– Ладно врать-то, – махнул рукой Эрвиль, однако у Кэша был такой вид, что становилось ясно – он говорит правду.

– Как это случилось? – Лу отложил галету и отер с губ крошки.

– Парни, которые приехали на этом фургоне, собирались меня убить… А потом, наверное, и тебя…

– А куда они подевались?

– Я же тебе сказал – я видел нобля. И я видел его не просто так, а за работой…

– Он их умертвил? – На лице Эрвиля появилась гримаса. – Это было так, как пишут в газетах, Джим?

– Это было хуже, – признался Кэш и почувствовал, что от воспоминаний о пережитом снова начинает покрываться липким потом. – Он их просто выж-жрал изнутри, понимаешь?..

Джим посмотрел на Лу сумасшедшим взглядом и повторил, покручивая растопыренными пальцами:

– Выж-жрал…

– На что он был похож, Джимми? Это животное?

– Нет, не животное, – покачал головой Кэш. – Это было похоже на какую-то точку, в которую спрессован ужас. Много-много ужаса.

Они помолчали несколько минут. Было слышно, что наверху разговаривают, а по крыше вниз скатываются маленькие камешки.

– Ты знаешь, я наконец придумал, – сказал вдруг Джим.

– Что придумал?

– Как нам избавиться от этих ребят. – И Кэш указал пальцем на потолок кабины.

– Как же?

– Следи за мной, приятель, – загадочно произнес Джим и, повернув ключ зажигания, завел двигатель. Затем резко отпустил сцепление и бросил бронированный фургон на таран прогнившей опоры.

Тот легко пробил проржавевшую конструкцию и вылетел на свет, вышибив большой кусок стенки. Ангар тут же начал заваливаться, и по наклонной плоскости крыши, словно по крутой горке, закувыркались пилоты и их байки.

Джим остановился, выпрыгнул из кабины и побежал смотреть, что сделалось с врагами.

Пилоты или находились без сознания, или погибли, а их байки получили незначительные повреждения. Впрочем, воздушное судно – это не автомобиль: чтобы выйти из строя, ему достаточно какой-то малости.

– Подбери оружие, Лу, – приказал Кэш Эрвилю, который несмело приблизился к месту завала.

– Мы возьмем его с собой?

– Нет, с пистолетами в аэробус не пустят. Просто отбрось его в сторону, на случай если эти ребята оклемаются.

Пока Эрвиль собирал и выбрасывал пистолеты, Кэш начал снимать с пилотов облегающие комбинезоны.

– Зачем ты это делаешь, Кэш? Ты хочешь лететь на этих штуках?

– Ни в коем случае – я не сумасшедший, просто каждый такой костюмчик стоит три тысячи кредитов, а этим парням они больше не понадобятся…

Эрвиль посмотрел на неприкрытые шлемами лица пилотов и согласился с другом, поскольку эти люди были мертвы. Должно быть, их придавило байками, когда они скатывались вниз всей кучей.

– Ну все, Лу, уходим! – скомандовал Джим, бережно сворачивая комбинезоны и укладывая шлемы на сиденья фургона.

К зданию порта Джим и Лу подъезжали в приподнятом настроении. Они намеревались бросить фургон неподалеку от входа, полагая, что служебный транспорт электрической компании не привлечет ничьего внимания.

У главного входа стояло несколько машин, из которых высаживались пассажиры утренних рейсов. Джим посмотрел на этих людей с завистью. Когда они станут подлетать к Кинто и потягивать в воздухе прохладительные напитки, они с Лу еще только будут изображать из себя секретных агентов.

– Объезжай их, – предложил Эрвиль, ставя свою сумку ближе к ногам, чтобы скорее выйти.

– Ага, – ответил Кэш и притормозил, когда отъезжавшая от входа машина на время перекрыла ему дорогу.

Справа, со стороны Эрвиля, показался какой-то человек в расстегнутом пиджаке. Пиджак был длинный и слишком теплый для этой погоды, однако Джим отметил это как-то отстранение, ему не хотелось размышлять о грозящей опасности. И только неотрывный, как у бойцовой собаки, взгляд заставил Кэша еще раз посмотреть на незнакомца. Теперь в руках того было оружие, калибр которого не позволял понять, что это – дробовик или обрезок трубы.