В конце XIX – начале XX века к семейным владениям Оливов в Крыму прибавились угодья сел Васильевка и Ново-Александровка и большая часть Чурубашского соляного озера, где велась масштабная добыча поваренной и глауберовой солей. В недрах их основного имения Камыш-Бурун с 1901 года Брянским акционерным обществом добывался бурый железняк. В это время продолжали действовать каменоломни по добыче камня-известняка.

Трижды В. Н. Олив выбирался предводителем Таврического губернского дворянства – в 1844, 1847, 1850 годах. В связи с исполнением этой должности он перебрался с семьей в Симферополь, тогда столицу Таврической губернии. Своего дома не покупал, а снимал у семьи Раевских, своих друзей. На посту предводителя губернского дворянства он принял участие в реализации нескольких проектов, в том числе завершении постройки зданий в крымском имении Романовых Ореанде; состоял членом нескольких комитетов попечительского и хозяйственного характера. За отличия в этих делах ему был дан чин статского советника, год спустя он получил звание камергера двора его величества. Умер 3 августа 1854 года в Москве.

Старшая дочь Мария вышла замуж за агронома Иосифа Николаевича Шатилова, племянника владельца соседнего поместья Мухолатка. Со временем супруги унаследовали имение, превратив его в процветающее виноградарско-винодельческое хозяйство. Во время Крымской войны оно было разгромлено (какая гримаса судьбы!) французскими солдатами. Шатиловы покинули Крым и стали хозяйствовать в Моховом, родовом имении Иосифа Николаевича в Орловской губернии.

Наиболее успешную военно-чиновническую карьеру сделал Сергей Вильгельмович (Васильевич). Его послужной список украшают записи о производствах и даровании чинов: флигель-адъютант, командир 8-го драгунского Астраханского генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича полка (в звании полковника), генерал от кавалерии, помощник главноуправляющего ведомством учреждений императрицы Марии Федоровны и член Государственного совета. Его женой стала Мария Александровна Колемина. Незадолго до женитьбы Сергей Олив купил орловское имение князей Куракиных – Алексеевку. Их сын Михаил, камер-юнкер и кавалергард, герой Русско-японской войны (кавалер пяти орденов), был женат на дочери крупнейшего украинского сахарозаводчика Елене Харитоненко. Они эмигрировали в Европу вместе с двумя детьми, сразу после Октябрьской революции, оставив в Питере и имении Качановка большую часть своей огромной коллекции живописи и фарфора. Умер Михаил Сергеевич Олив в Мюнхене весной 1957 года[106].

Между двумя великими революциями – французской и русской – прошло 100 лет, и внукам Гийома Олива также довелось стать современниками новой смуты, а затем и изгнанниками. Но что-то, то ли генетическая память, то ли правильное воспитание, позволило им не пропасть в это лихолетье. Младший сын Михаила Олива и Елены Харитоненко Владимир отличился в 1918 году тем, что, будучи последним предводителем дворянства Малоархангельского уезда Орловской губернии и деятелем губернского комитета Объединенных земств и Союза городов, смог убедить губисполком поручить организованной им мастерской пошив френчей для Красной армии и починку старых солдатских сапог. Жалованье служащие мастерской (гимназисты, кадеты и вольноопределяющиеся расформированного артиллерийского дивизиона) получили лишь один раз, потому что после рекламации и вызова для объяснений в исполком Владимир исчез из города. Об этом оставил воспоминания друг его детства Владимир Мейер.

Младший из детей Вильгельма Николаевича, тоже Вильгельм (или Вильям), в возрасте 21 года молодым поручиком попал адъютантом к московскому генерал-губернатору, генерал-адъютанту, князю В. А. Долгорукову. Через восемь лет он покинул эту должность уже полковником и кавалером пяти высоких наград, из них трех иностранных: германских орденов Короны 3-й степени (1872) и Красного орла 3-й степени (1875), австрийского ордена Железной короны 3-й степени (1874). Эти знаки отличия говорят лишь о том, что служба требовала от Вильяма большого напряжения. Ведь эти поощрительные награды давались всем офицерам, принимавшим участие в обеспечении визитов особ императорских фамилий. Они следили, чтобы помещение для высокого гостя было хорошо протоплено, экипажи подавались вовремя, прислуга была подобрана вымуштрованная и обученная всем тонкостям европейского сервиса[107].

Кроме наград и чинов судьба поощрила Вильяма в эти годы тремя детьми. По-видимому, это он и имел в виду, когда просил уволить его со службы «по домашним обстоятельствам». В дальнейшем он служил на выборных должностях в Феодосийском уезде, ненадолго возвращался на военную службу, а в возрасте 40 лет в 1887 году избирался на ту же должность Таврического губернского предводителя дворянства, на которой три каденции провел его отец.

Точно так же, как и отец, за несколько лет перед баллотировкой на эту должность он принял православие и имя Вивиан, и так же еще дважды переизбирался на пост предводителя дворянства Таврической губернии осенью 1890 и 1893 годов. Так же как и отец, он принимал активное участие в реализации верноподданнических проектов, например, по установке в Симферополе памятника Екатерине II, и был отмечен за это званиями и наградами.

Если проследить места учебы и службы Оливов, то окажется, что младшие шли по стопам старших, используя уже проторенные пути карьерного роста. Сергей Вильгельмович и Вильям Вильгельмович окончили Николаевское кавалерийское училище. Затем служили в лейб-гвардии Гусарском его величества полку. Когда корнет Вильям поступил в полк, его брат Сергей был уже в нем штаб-ротмистром. Четверо сыновей Вильяма (Вивиана) Вильгельмовича – Николай, Сергей, Андрей и Борис также окончили Николаевское кавалерийское военное училище. Недолгое время Николай служил в 22-м Астраханском драгунском полку. Затем его перевели в лейб-гвардии Уланский ее величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк. Его младшие братья Сергей и Андрей оказались в этом полку сразу же после окончания училища.

Обращает на себя внимание и тот факт, что это училище и лейб-гвардии Гусарский и 22-й (в другие годы этот полк имел 8-й номер) Астраханский драгунский полки связывали служебные пути Оливов и Ивана Георгиевича Эрдели.

Свояк Оливов М. А. Стахович употребил в отношении одного из персонажей своих воспоминаний оборот «хорошо поставленный по связям в свете и служебном обществе (tres bien apparente) человек»[108]. По-видимому, и Оливы, и Эрдели принадлежали к такому типу людей.

Если же Оливы покидали армию по состоянию здоровья или семейным обстоятельствам, то с неизменной активностью принимали участие в жизни дворянских выборных органов. Земская деятельность у них вызывала меньший интерес, и если и встречается таковая в биографиях Оливов, то лишь как кратковременное занятие.