М-да. Никто не забыт, и ничто не забыто. Зададим проясняющий акцент вопрос:

– Илья Юрьевич, вы сомневаетесь, что я – это я?

– Нет, Александр Владимирович, в вашей истинности я не сомневаюсь. Как и в том, что вы не вражеский агент и не проходили обучение за рубежом. Но, поймите правильно, мы досконально проверили вашу биографию и не нашли внятных ответов на затронутые вопросы.

Подключается Лариса:

– Саша, я хороший психолог и знаю, что первое убийство, особенно убийство своими руками, неизбежно вызывает психологический шок и так называемый «откат». У тебя не было вообще ничего. Тогда я попросила помощи у Дарьи Дмитриевны…

– Та женщина-экстрасенс?..

– Да. Которую ты привел в ужас. Истерика не была надуманной – я больше часа ее успокаивала.

– Что она увидела, Лариса?

– Видишь ли, Саша, каждое убийство оставляет на совершившем невидимый обычным взглядом след. Отдающее холодом для чувствующего человека пятно. Мы пользовались услугами Дарьи Дмитриевны неоднократно – она никогда не ошибалась, это подтверждено документально. У тебя не пятно. Там бескрайняя вымороженная пустыня – это ее слова.

Лариса вопросительно смотрит. Молчу.

– Она не может даже приблизительно сказать, сколько за тобой трупов. И еще. Клиническая смерть очень заметно меняет ауру человека. У тебя… Дарья сказала, что ты умирал трижды. Не клинической смертью, а полностью. Объяснить она не может и, вообще, ближайший месяц абсолютно непригодна к работе – слишком напугана.

Вот и причина посещения церкви нарисовалась. Ох, Лариса…

– Лара, ты сомневаешься, что я человек?

– Саша, нет. Но… я не знаю, что думать.

– Александр Владимирович, и последнее.

Генерал показывает распечатку:

– Такого не может быть. Уточняю – не может быть с простым человеком. Вы можете рассказать о причинах своей необычности?

Вот и выявлена прошлая жизнь в чужом теле. Что отвечать? Врать нельзя, да и ни к чему.

– Опасаюсь, что после честного ответа окажусь в лучшем случае в психушке.

– Знаете, Александр Владимирович, за время службы я видел и слышал столько невероятного… Не тяните, рассказывайте, товарищ майор.

– Есть. Как вы относитесь к теориям прошлой жизни и множественности миров, Илья Юрьевич?

Генерал-лейтенант помолчал, цепко взглянул:

– Нормально отношусь. Значит, вы получили отмеченные навыки и умения из прошлой жизни?

– Да. К тому же жизни в чужом мире. Там я воевал и убивал. В общем, переселение души – это не сказки.

– Когда открылись знания?

– В начале этого сентября в отпуске на море. Попал под грозу в дальнем заплыве, рядом ударила молния. Вот все и пришло.

– Многое?

– Почти год. Последний год той жизни.

Начальник молчит, думает. В глазах Лары – смятение чувств.

– Илья Юрьевич, если необходимо, готов пройти проверку на детекторе лжи.

– Нет, Александр Владимирович, это ни к чему. Я вам верю и предполагал нечто подобное. Открою серьезную тайну – прецеденты уже были. С нашими сотрудниками в том числе. Кстати, непонятные слова в вашем английском прекрасно укладываются в систему. Скажите, а мир похож на наш?

Смысл вопроса понятен – проверка продолжается.

– Очень. Только там англичанам удалось захватить все государства, превратив их в колонии. Я был бойцом Сопротивления, Реджистанса, как там называли. Сражался за нашу страну и наш народ – за Россию.

Снова в кабинете тишина, но переживаний нет. Уверен, что миссия от меня никуда не уйдет.

– Да, ученые бы рыдали от счастья, заполучив вас, Александр Владимирович. Вот только сейчас перед нами стоит другая задача, по сравнению с которой их изыскания не значат ничего. Полагаю, после вашего возвращения мы обратимся к теме более предметно? Послужите российской науке?

Генерал-лейтенант принял объяснение и поверил – это точно. И получил ответы на главные вопросы. Очень устраивающие ответы.

– Хорошо, Илья Юрьевич.

– Договорились. Возвращаемся к делу. В пять утра Лариса Сергеевна отвезет вас на военный аэродром, далее вы поступаете под руководство Ахмета – командира группы. Все дальнейшие действия согласно плану. Ноутбук и технические средства получили?

– Так точно.

– Остальная экипировка и вооружение будут ждать вас на аэродроме.

Встаем, генерал-лейтенант строго, твердо и с надеждой смотрит в глаза:

– Александр Владимирович, мы верим в успех вашей миссии.

– Я постараюсь, Илья Юрьевич.

Прощальное рукопожатие, выхожу с Ларисой.

За ужином Лара пытается вести себя как обычно, но печаль постоянно проскакивает во взгляде. Чувства прорываются уже перед сном. Положив голову на мое плечо, прижавшись, прекрасная дама тяжко вздыхает:

– Господи, Саша, как, оказывается, я к тебе привыкла! Прошу тебя – будь внимателен и осторожен, береги себя. Знай – я жду.

– Хорошо, милая.

– Саша, можно я спрошу по той твоей жизни?..

– Тогда и ты будешь обязана честно ответить на вопрос.

– Конечно. Ты там действительно убил много людей?

– Очень много. Миллионы.

Лара неподдельно потрясена:

– Но как?..

– Ядерное оружие. Как планируется и здесь. Символично, тебе не кажется?

– О господи…

Помолчали. Моя очередь:

– Лара, после беседы с Дарьей ты не боялась ложиться ко мне в постель?

– Нет. Я ее слушала, но не верила. Я знаю, чувствую, что ты хороший, добрый. Рядом с тобой так спокойно и надежно… Но Дарья всерьез считает тебя демоном.

Это не все вопросы – повернувшись и положив ладошку на мою грудь (напротив сердца, кстати), женщина спрашивает:

– Скажи, тебе не страшно использовать это чудовищное оружие? Ты ведь знаешь, что погибнет много невиновных?

– Я знаю. Но у меня нет выбора между добром и злом. Я уже видел, к чему приводит оккупация нашей страны – там. Но хочу рассказать о том, что было здесь, у нас и совсем недавно. У меня есть знакомый, отличный парень. Он поисковик, поднимает погибших на Великой Отечественной солдат. Но в поисках попадаются не только солдаты. Представь себе обычный деревенский колодец. Полный детских скелетов деревенский колодец. Им перерезали горло штык-ножами и сбрасывали вниз. Мальчиков, девочек, совсем малышей – без разницы.

Лара вздрагивает, глаза расширены, рука дрожит.

– Потом, устав резать, солдаты зондеркоманды стали просто колоть и продолжали сбрасывать тела в колодец. Уже не всех мертвых, кто-то был ранен – даже у палачей кончаются силы. На детских косточках зарубки от немецких штык-ножей хорошо заметны. По положению маленьких скелетиков поисковики точно определили тех, кто умер уже там, в глубине, задохнувшись под телами…