Лу повернулась на бок, спиной ко мне, с нетерпеливым стоном. Но я схватила ее за плечо, ей не скрыться от меня. Она повернулась ко мне и с трудом открыла заспанные глаза.

— Что… что ты тут делаешь?

— Я пришла, потому что ты моя старшая сестра. И я обо всем рассказываю тебе. Ты должна мне помочь.

— Прекрати, — снова простонала она, закрывая глаза. — Поговори с кем-нибудь другим. Должен ведь у тебя быть кто-то еще.

— Ну да, у меня есть Ругер.

Она приоткрыла глаза, в которых блеснуло любопытство.

— Какой Ругер? Я его знаю?

— Не думаю.

— Почему ты не рассказывала о нем раньше?

— Не знаю, что и сказать.

— Почему?

— Потому что я не знаю, что думаю, а может быть дело в том, что я не знаю, что думает он. А может быть ничего вообще нет.

— Бред какой-то. Как будто у тебя шизофрения.

— Не знаю, происходит ли все это на самом деле.

— Но он существует на самом деле или нет?

— А как узнать?

— Его можно потрогать?

Я кивнула.

— Он пахнет человеком?

Я улыбнулась.

— Он пахнет приятно. И еще у него в домике живет ежик.

— Почему?

— Потому.

— Зачем ему ежик в домике?

— Затем, что Ругер живет там, а ежика он подобрал, когда тот попал под машину.

На этот раз она кивнула, словно что-то поняла. Поэтому я решила рассказать ей кое-что еще.

— Мы с ним сварили суп в ванне.

— Осторожно, кажется, скоро ты тоже окажешься здесь, Элли.

— Ни за что. Я вполне здорова.

— Сколько лет этому парню? Одиннадцать с половиной, да?

— По-моему, он старше меня. Хотя я не уверена.

Лу села в постели и строго посмотрела на меня. Наконец-то она толком проснулась.

— Элли, я твоя старшая сестра, и я запрещаю тебе встречаться с каким-то старым пьяницей или чокнутым торчком, с которым ты покатишься по наклонной плоскости!

— Что? — не поняла я. — С чего ты взяла, что он алкоголик или наркоман? Я же сказала, он приятно пахнет! Как будто в лесу, он весь пахнет лесом. Хлорофиллом, влажной землей. А двигается он, как собака.

— Как собака??? Где он?!

— Сейчас?

— Да, сейчас!

Лу начала одеваться. Если бы она не натянула свитер и джинсы поверх пижамы, можно было бы подумать, что она в полном порядке. Только из горловины выглядывали фланелевые мишки.

— Сейчас он, может быть, и в домике, — неуверен ответила я. Я не имела ни малейшего представления о том, как часто Ругер ночует в домике на дереве. Может быть, у него несколько мест, и он кочует из одного в другое.

— То есть, ты не знаешь, где он? — спросила Лу, балансируя на одной ноге с носком в руке.

— Поэтому я и пришла к тебе.

— То есть, ты ни в чем не уверена? — она отбросила носок в сторону и опустила ногу на пол.

— Нет, в одном я уверена. Он всегда ждет меня на особой скамейке но вечерам, когда идет дождь.

— Когда идет дождь? — бесцветно повторила Лу, опускаясь на стул. — Ты уверена, что не выдумала его?

— А как это узнать?

— Большинство хороших вещей — просто плод нашего воображения. Потому что мы фантазируем о том, чего нам хочется. Потому что нам кого-то не хватает. Его нет, Элли. Это же сразу ясно.

— Но я не могу без него, — в ужасе произнесла я Если он всего лишь мечта, то в следующий раз он, наверное, не будет ждать меня на скамейке под дождем! Неужели я больше не смогу ночевать в его домике?

— Стоп! Больше ни слова! Пойми, что это фантазии! Иначе ты сойдешь с ума!

— Он есть, — я вдруг жутко рассердилась на свою старшую сестру, которая ничего не хотела понимать.

— Ты точно ненормальная. Но есть хорошие лекарства, — спокойно заявила она, стаскивая джинсы. На ногах тоже были фланелевые мишки. Она сняла свитер и снова стала похожа на пятилетнего ребенка.

— Я никогда не стану такой, как ты, — сказала я. — Ругер — не фантазия.

— И откуда ты это знаешь? Может быть, ты психолог?

Я больше не желала ни минуты оставаться со своей напичканной лекарствами, отупевшей сестрой. Я надела ботинки и открыла окно.

— Иди ложись, и не забудь принять таблетку! — бросила я на прощание. — Прости, что разбудила.

— Ты куда? — жалким, испуганным голосом спросила она.

— В парк, на скамейку. Но тебе не понять. Потому что это просто фантазия.

Я спускалась по грохочущей пожарной лестнице. Я была высоко, и это не фантазия. Если бы я упала, то непременно разбилась бы. Оказавшись на земле, я посмотрела вверх. Кажется, она стояла у окна и смотрела на меня.

Но, возможно, она считала, что я всего лишь плод воображения.

Луна освещала мой путь. От моих пугливых шагов листва шуршала, как страницы телефонного каталога.

Я по-прежнему сердилась на Лу. Моя сестра просто не умела думать. И чувствовать. Теперь я знала, что от нее нечего ждать. Это был последний раз. И вообще, больше я не собиралась ни навещать ее, ни вытаскивать на увеселительные прогулки. И очков от солнца больше не буду ей дарить. И других подарков тоже. Пусть так и остается там, на третьем этаже психиатрического отделения.

— Сиди там, пока не сгниешь, — бормотала я.

Наконец я очутилась под дубом Ругера. Руки дрожали, и, карабкаясь вверх, мне приходилось бороться за каждый сантиметр. Надо же было Ругеру выбрать именно это дерево! Время от времени я останавливалась, не находя ни единой выемки или выступа для пальцем и ступней. Но удивительнее всего то, что карабкаться вместе с Ругером было проще простого.

Соскользнув вниз в третий раз и ободрав ладони, я решила прекратить попытки. Вместо этого я сложила ладони рупором и стала звать Ругера, выкрикивая его имя в вышину.

В этот момент я вдруг поняла, что, возможно, Лу права. Что стоять и кричать в небеса — это безумие.

Наконец в вышине показалась его лохматая сонная голова. Дуб пару раз удивленно скрипнул, и Ругер спустился ко мне. На нем была пижама. Белая с коричневыми мишками. Эта пижама стала самой большой неожиданностью.

— У моей сестры такая же, — сказала я.

— А у тебя нет? — спросил он сочувственно.

— Нет, с мишками — нет. Есть с мячиками и зонтиками. Не такая красивая.

Он положил руку мне на плечо и уткнулся носом в шею.