Тот не сказал ни слова, только весь пошел пятнами.

Скрива вновь наклонился к нему через стол и рявкнул:

– Эй, я задал тебе простой вопрос! Хочешь или не хочешь? Отвечай!

– Не хочу, – прохрипел Архава, вдавливаясь спиной в кресло.

Моури решил, что самое время удалиться: пусть ребята выясняют отношения. Напоследок он предупредил:

– Не вздумайте под меня копать, если хотите и дальше сотрудничать.

На этом он вышел. Моури не боялся, что за ним будут следить, – эти парни не рискнут потерять самого выгодного клиента за всю историю преступного мира Пертана.

Хорошо, что он не стал платить Архаве отдельно. Пусть делятся. Тогда удастся найти самое слабое звено группы. Если среди них вдруг отыщется предатель, он сорвет всю операцию. Надо выявить возможного стукача, пока не стало слишком поздно.

И поведение Бутина Архавы пока внушало опасения.

«Кому-то точно придется раскошелиться…»

Все станет ясно, когда сообщники поделят первую добычу. Если подозрения оправдаются, Моури назовет братьям следующее имя: Бутина Архавы. И совесть его не замучает. Все сирианцы для него враги: один хуже другого.

Моури настолько погрузился в свои мысли, что не замечал ничего вокруг.

Только он окончательно определился с судьбой бедняги Архавы, как вдруг его кто-то схватил за плечо, а в ухо гаркнули хриплым голосом:

– Руки за голову, мечтатель! Сейчас проверим, что у тебя в карманах. Шевелись давай!

Не понимая еще толком, что происходит, Моури поднял руки, и чужие пальцы зашарили по его одежде. Рядом в той же позе стояло человек сорок. Метрах в ста дорогу перегородила шеренга молчаливых полицейских.

На этот раз Моури угодил прямиком в капкан.

Держа руки над головой, Моури лихорадочно думал, что же делать. Слава богу, от лишних денег он избавился – полицейские наверняка заинтересовались бы столь крупной суммой. Если они ищут Шира Агавана, им опять-таки не повезло. И в любом случае с ними он никуда не поедет – даже «только поговорить». Из застенков Кайтемпи выходят, как правило, калеками. На худой конец он просто свернет агенту шею и бросится наутек.

«Пусть лучше застрелят, чем сгноят в вонючей камере… Если я не выйду больше на связь, Вулф отправит сюда нового бедолагу…»

– Эх, ничего себе!.. – сквозь суетливые мысли донесся голос агента Кайтемпи. Тот растерянно пялился в бумажник, где лежало удостоверение Свинорыла. От грозной гримасы не осталось и следа, будто стерли тряпкой. – Вы один из нас? Майор? – Он вгляделся в лицо Моури. – Что-то я вас не узнаю…

– И как бы вы меня узнали? – высокомерно поинтересовался Моури. – Я только сегодня прибыл из штаба на Диракте. И вот, значит, как меня встречают?!

– Простите, – развел руками агент. – Революционеров велено ловить любой ценой, а у нас этой заразы немало, как и везде. Уж вы-то в столице не понаслышке знаете…

– Скоро все закончится, – заверил Моури. – В метрополии вскоре будет полная зачистка, и работы поубавится. Отсечем их движению голову – остальные сами сдохнут.

– Хорошо бы. А то с одной стороны спакумы, а с другой – стреляют в спину свои же.

Агент вернул Моури бумажник, а вместе с ним и карточку на имя Крега Вулкина.

– Вот ваши фальшивые документы, – усмехнулся он.

– Они выпущены легально и потому фальшивыми быть не могут, – хмуро процедил Моури.

– Да, да, конечно! Простите, не подумал, – затараторил агент, торопясь свернуть разговор. – Извините, что побеспокоили. Пожалуйста, при первой же возможности загляните в центральный офис, пусть разошлют вашу фотографию, чтобы мы вас больше не задерживали.

– Естественно, – пообещал Моури, хотя это было последним, что он планировал сделать.

– Прошу прощения – надо работать дальше.

Агент кивнул ближайшему полицейскому, указывая на Моури, затем шагнул к гражданскому, который с кислой миной ожидал обыска. Тот нехотя поднял руки.

Полицейский кордон расступился, освобождая путь. Моури неторопливо зашагал вперед. В такие моменты надо выглядеть суровым и абсолютно невозмутимым. Однако в душе у него кипела настоящая буря. Колени тряслись, живот крутило. Он едва переставлял ноги, стараясь не показывать страха.

Дойдя до следующего перекрестка, Моури хотел уже свернуть, как вдруг, подчиняясь внезапному импульсу, обернулся. Полицейские стояли на месте, а вот агенты сбились в кучку и что-то бурно обсуждали, то и дело указывая рукой в его сторону. Секунд через десять раздалось громкое:

– Взять его!

Полицейские недоуменно заозирались. Моури чуть было не бросился наутек, лишь невероятным усилием воли заставив себя идти ровным шагом.

На улице было довольно людно. Кто-то стоял посреди дороги, глазея на облаву, другие шли по своим делам, предпочитая обогнуть стороной перегороженный полицией квартал. Размеренно шагающий Моури ничем среди них не выделялся. Это сбило полицейских с толку; несколько секунд они переминались с ноги на ногу, высматривая в толпе виновника переполоха.

Ему хватило времени свернуть за угол и скрыться с глаз. Именно в этот момент у агентов Кайтемпи лопнуло терпение и они сами бросились в погоню. Полицейские последовали за ними, не понимая толком, за кем, собственно, бегут и почему.

Поравнявшись с идущим впереди парнем, Моури толкнул его в спину и заорал:

– Быстрее! Сейчас тебя схватят! Там Кайтемпи!

– Но я ничего не сделал…

– Будешь им это объяснять, да?! Беги уже, идиот!

Тот замешкался было, однако, услышав за спиной тяжелый топот и хриплые крики, мигом посерел и припустил со всех ног, только пятки засверкали. Должно быть, парню все-таки было что скрывать…

Моури зашел в ближайший магазинчик и, небрежно оглядевшись, заявил продавцу:

– Мне, пожалуйста, десяток тех пирожных с жареными орешками.

Из-за угла выскочили с полсотни полицейских и с торжествующими криками, заметив вдалеке бегущий силуэт, припустили вслед за ним. Моури недоуменно повернулся к окну. Тучный сирианец за прилавком устало вздохнул.

– И часто тут такое? – спросил Моури.

– Постоянно, – пожаловался толстяк. Он снова вздохнул, поглаживая торчащий живот. – То и дело за кем-то бегут да бегут. Куда катится мир?.. Все война эта проклятая!

– Устали, да?

– А то! Каждый день что-то происходит. Вчера, например, в новостях в десятый раз сказали, что уничтожили спакумский флот. «Противник деморализован и бежит, в ближайшие месяцы нас ждет полная и окончательная победа». – Он брезгливо махнул пухлой рукой: – Вы уж простите, у меня, видать, последние мозги жиром заплыли. Что вы хотели-то?