Некоторое время враги не решались возобновить нападение. Потом опять осмелели, но новый выстрел Волшебника и в этот раз обратил их в бегство.

— Отлично, — сказал Зеб. — Теперь они наверняка уберутся восвояси.

— Увы, только на время, — мрачно предсказал Волшебник. — Оба мои револьвера шестизарядные. Когда патроны кончатся, мы будем совершенно беспомощны.

Как будто догадавшись об этом, Гаргойли стали время от времени высылать вперед разведчиков, вызывавших на себя огонь из револьверов Волшебника. В результате ни один из нападавших не подвергся оглушающему удару больше одного раза, основная же часть отряда держалась все время на безопасном расстоянии, снаряжая все новые и новые свежие силы. Когда Волшебник истратил наконец все двенадцать зарядов, не нанеся противнику никакого урона, разве только кое-кого оглушив, он был не ближе к победе, чем в самом начале сражения.

— Что же нам теперь делать? — в волнении спросила Дороти.

— Попробуем кричать хором, — предложил Зеб.

— И драться тоже, — добавил Волшебник. — Соберемся все вокруг Джима. Он будет работать копытами, а мы ему помогать. И пусть каждый вооружится чем может. У меня есть моя сабля, хотя прок от нее теперь невелик, Дороти может взять зонтик и неожиданно открыть его, когда эти деревяшки начнут атаковать. Жаль, для тебя у меня нет ничего, Зеб.

— У меня есть король, — сказал мальчик и вытащил из коляски своего пленника. Руки у того были связаны и вытянуты над головой, и, взяв короля за запястья, Зеб мог использовать его как отличную дубину. Мальчик был силен для своих лет, благодаря постоянной работе на ферме, и мог оказаться для врагов опаснее, чем даже сам Волшебник.

Когда в атаку ринулся очередной отряд Гаргойлей, наши путешественники разом закричали что было мочи, котенок пронзительно замяукал, а Джим заржал На некоторое время противник был остановлен, но вскоре оборонявшиеся выбились из сил. Заметив это, а также и то, что револьверы потеряли способность издавать ужасный грохот, Гаргойли собрались в рой наподобие пчелиного, заполонили собой едва ли не все небо и снова двинулись на маленький отряд.

Дороти присела на корточки и открыла над собой зонтик, который, спрятав ее почти целиком, оказался надежной защитой. Сабля Волшебника при первом же ударе разлетелась на куски. Зеб размахивал своим Гаргойлем, как палицей, и сбил с ног по крайней мере дюжину врагов. Но они продолжали наседать и вскоре сгрудились в такую тесную толпу, что уж и размахнуться не было возможности. Но конь доблестно брыкался, а Эврика ему помогал: он вспрыгивал на Гаргойлей и царапался и кусался не хуже дикой кошки.

Силы, однако, были слишком неравными. Деревянные существа облепили со всех сторон Зеба и Волшебника, так что те не могли даже пошевелиться. Точно так же была поймана Дороти. Несколько Гаргойлей повисли на ногах у Джима, стреножив таким образом бедного коня и сделав его совершенно беспомощным. Эврика сделал отчаянный рывок в надежде спастись и помчался прочь, как молния, но ухмыляющийся Гаргойль устремился следом и схватил котенка за шкирку прежде, чем тот успел отбежать на безопасное расстояние.

Побежденные были уверены, что им пришел конец, но у деревянных драчунов были, похоже, другие планы: пленников подняли и понесли по воздуху. Они летели над деревянной страной, пока не достигли деревянного города. Дома в городе все имели форму квадратов, шестиили восьмиугольников. Они напоминали башни и казались основательными и крепкими, хотя иные, притом самые большие, были явно не новы и потемнели от непогоды.

К одному из таких домов — без окон и дверей, зато с широким отверстием под самой крышей — и были доставлены пленники. Гаргойли грубо впихнули их в отверстие, под которым оказалась платформа, а сами улетели прочь. Путешественники не могли сделать того же, ведь у них не было крыльев, а прыжок с такой высоты означал бы верную смерть. Деревянных мозгов Горгойлей хватило на то, чтобы предвидеть все это. Победители не учли лишь того, что земные люди умеют выпутываться и не из таких передряг.

Джим совершил перелет вместе с остальными, хотя для того, чтобы нести по воздуху такое крупное животное, потребовалось немало Гаргойлей. Они прихватили заодно и коляску, хотя понятия не имели, для чего она может служить и даже — живая она или нет. Следом за коляской в отверстие влетел котенок, после чего последний из Гаргойлей исчез, и наши друзья остались одни.

— Вот это была битва! — молвила Дороти, с трудом отдышавшись.

— Не знаю, не знаю, — мурлыкнул Эврика, приглаживая лапкой взъерошенную шерстку. — Помоему, мы не нанесли им никакого урона, зато и сами его не понесли.

— Хорошо, что мы снова вместе, пусть даже в плену, — вздохнула девочка.

— Странно, что они не прикончили нас на месте, — заметил Зеб, в пылу битвы потерявший своего короля.

— Мы им, видно, нужны для какой-то церемонии, — задумчиво проговорил Волшебник. — Впрочем, я нисколько не сомневаюсь в том, что в ближайшем будущем они нас прикончат.

— Прикончить — значит убить? — поспешила уточнить Дороти.

— Да, милая. Но стоит ли об этом сейчас говорить! Давайте лучше обследуем нашу тюрьму.

Из— под крыши, где они стояли, было видно далеко вокруг, и друзья с любопытством оглядели раскинувшийся под ними город. Все в нем было деревянное, жесткое и неживое.

В нижнюю часть дома с платформы вела лестница, и дети с Волшебником стали спускаться по ней, засветив предварительно фонари. Они прошли несколько этажей, не найдя ничего, кроме пустых комнат, и вернулись обратно на платформу. Если бы внизу были двери или окна, если бы дощатые стены были не так толсты и крепки, бежать отсюда было бы легче легкого. Но там было темно, сыро и неуютно, как в погребе или в трюме корабля.

В этой стране, как повсюду в подземном мире, ночи не было. Сильный и ровный свет шел из какого-то неведомого источника. Из своего отверстия пленники могли видеть сквозь открытые окна, что происходит в ближайших домах. Они ясно различали движущиеся фигуры деревянных Гаргойлей.

— Похоже, что у них сейчас время отдыха, — заметил Волшебник. — В отдыхе нуждаются все живые существа, даже деревянные. А раз здесь нет ночи, они выбирают определенное время дня, чтобы спать или дремать. — Я и сам не прочь поспать, — зевая, проговорил Зеб.

— Но где же Эврика? — вскричала вдруг Дороти.

Все заозирались, но котенок как сквозь землю провалился.

— Пошел прогуляться, — буркнул из угла Джим.

— Но куда? Неужели по крыше? — забеспокоилась девочка.

— Нет, он цеплялся когтями и карабкался вниз по стене дома.

— Карабкаться вниз нельзя, Джим, — поправила его Дороти. — Карабкаться — значит лезть вверх.

— Это кто так сказал? — поинтересовался конь.

— Сказал мой учитель, а он все знает, Джим.