Все приготовления были завершены к началу 1962 года. В феврале американское оперативное командование и штат «советников» прибыли в Сайгон. К 1964 году в Южном Вьетнаме насчитывалось 25 тысяч американских «советников».

– Численность сайгонской армии, – рассказывал мне председатель ЦК Национального фронта освобождения Нгуен Хыу Тхо, – была доведена до 500 тысяч человек, а на ее вооружении насчитывалось около 500 боевых самолетов, сотни бронемашин, танков, речных боевых катеров, артиллерия разного калибра, современные электронные средства обнаружения и разведки. В Южном Вьетнаме впервые в истории были применены химические отравляющие вещества. Уничтожалась растительность и сельскохозяйственные посевы в освобожденных районах – везде, где даже потенциально могли быть партизанские зоны.

Для ведения «особой войны» Соединенные Штаты мобилизовали в несколько раз больше войск и техники, чем Франция к моменту операции под Дьенбьенфу. Начиная с 1962 года американско-сайгонская военщина неоднократно предпринимала карательные операции, в которых принимало участие до 20 тысяч солдат.

Вашингтон преследовал двойную цель: уничтожить в ходе военных операций силы Армии освобождения и одновременно согнать сельское население в 16 тысяч «стратегических деревень» – своего рода концентрационные лагеря, окруженные колючей проволокой, где сайгонские власти могли бы установить жесткий контроль над населением, пресечь все контакты с революционерами Вьетконга.

Полное превосходство сайгонсюш войскам должно было обеспечить использование американских вертолетов, которые позволяли проводить операции в любом районе страны, «сваливаться на противника, как ястреб на воробья». В течение 1962 года американо-сайгонские части провели около 20 тысяч операций по «умиротворению», «прочесыванию местности»; американская военная помощь сайгонскому режиму достигла 600 млн. долларов в год. По расчетам американских стратегов, «умиротворение» Южного Вьетнама должно было завершиться к концу 1962 года. Но «умиротворение» провалилось.

Серия военных поражений, провал попыток насильственного переселения жителей в «стратегические деревни» и борьба внутри сайгонской правящей верхушки привели к тому, что, с ведома США, 1 ноября 1963 года южновьетнамские генералы совершили государственный переворот. Зьем и его брат Нго Динь Нью были застрелены. В Сайгоне с благословения американцев к власти пришла военная хунта во главе с генералом Зыонг Ван Минем (по прозвищу «Большой Минь»). Я был знаком в Париже с мадам Нью. Она, понятно, была невысокого мнения о «Большом Мине». Но мадам Нью редко о ком отзывалась положительно.

В 1964 году в Сайгон прибыл министр обороны США Роберт Макнамара для выработки новых военных планов. По его рекомендациям Вашингтон направил в Южный Вьетнам дополнительные технические, военные и финансовые средства. Сайгонские администрация и армия к тому времени находились в состоянии глубокого и хронического кризиса. В Сайгоне один за другим совершались государственные перевороты, инспирированные американскими секретными службами, пытавшимися подыскать такое правительство, которое было бы способно наиболее эффективно продолжать войну. Роберта Макнамару тогда прозвали «Макнамара-война». Сейчас, более тридцать лет спустя, он пересмотрел свои взгляды, считает американскую войну во Вьетнаме ошибкой.

А к тому времени районы, находившиеся под контролем НФО, охватывали около 4/5 всей территории с 2/3 населения Южного Вьетнама. Такова была реальная обстановка во Вьетнаме перед Тонкинским инцидентом в канун начала американских бомбардировок Северного Вьетнама. Впервые в военной истории в рамках одной войны начались как бы две войны: одна (на Севере) «бесконтактная», воздушная, другая (на Юге Вьетнама) ожесточенная, вплоть до рукопашных боев, но без линии фронта.

Завершался 1966 год. Более месяца через Индию, Пакистан, Бирму, Таиланд и Кампучию я добирался до Лаоса. И оттуда только летел в Ханой. Прямого авиационного сообщения с Демократическим Вьетнамом из Москвы тогда не было. Путь через Китай для меня, корреспондента «Известий», был тогда закрыт. Можно было добраться теплоходом из Владивостока через Гонконг, но… Вот я во Вьетнаме.

Несколько дней непрерывно лил мелкий дождь. Но сегодня тучи как бы расступились над городом. Солнце ласково заиграло на зеркальной поверхности живописных озер, подсушило тротуары, оживило могучие кроны гигантских ханойских деревьев – сау. Я сидел на лавочке на берегу озера Возвращенного меча и делал дневниковые записи.

День первый. Найден «без вести пропавший»

Ханой – город теперь уже стал военным. Он просыпался еще до рассвета. (Для меня тот репортаж словно навсегда в настоящем времени.)

«Я иду по улицам утреннего Ханоя. По мосту Лонгбиен проносится товарный эшелон. Словно обмениваясь позывными, на реке покрикивают буксиры. На бульварах – нескончаемый поток велосипедистов. Ровно в 5 часов утра промышленные предприятия и учреждения встречают рабочих и служащих. На улицах афиши: «Сегодня вечером в Ханойском Большом театре состоится новое эстрадное представление…»

Но вот завыла сирена воздушной тревоги.

Бойцы отрядов самообороны занимают огневые позиции. Где-то рядом гремят разрывы.

– Бомбят в районе гражданского аэродрома Зиалам, – говорит мне пожилой рабочий с Ханойского механического завода. – 16 декабря 1966 года впервые бомбили мост Лонгбиен (Морской дракон) через Красную реку. Теперь налеты стали ежедневными…»

Удары наносились по самым «невралгическим точкам» ДРВ.

…25 апреля впервые за два с половиной года войны американская авиация подвергла ударам гражданский аэродром Ханоя в предместье Зиалам. Разрушены многочисленные жилые кварталы. В окрестностях столицы разбиты школы и больница. Более ста мирных жителей убито. В этот день в налетах на вьетнамскую столицу участвовало несколько десятков американских самолетов.

Гостиница «Тхонгнят» («Единство»). Старый французский «Метрополь». Рабочий стол в ханойском корпункте «Известий». Знаю, что ровно в 14.00, как уже многие месяцы подряд, раздастся телефонный звонок. Голос московской стенографистки Риммы Гаспарян или Зои Соломиной повторит знакомые фразы: «Будешь передавать материал? У тебя много? Опять бомбы, сплошная кровь? Война… Давай!..»

Ожидая звонка, поворачиваю ручку транзистора. Ханойское радио передает: «Не прекращаются бомбардировки морских ворот Демократической Республики Вьетнам – Хайфона, металлургического комбината в Тхайнгуене, многих густонаселенных городов ДРВ. В Хайфоне американские самолеты обстреляли английское торговое судно «Дартфорд» водоизмещением в 4 тысячи тонн. Британский флаг на корабле сбит. Обстрелу подверглись машинное отделение и носовая часть судна. Шесть моряков тяжело ранены… Противовоздушная оборона Демократической Республики Вьетнам дает решительный отпор. Над Ханоем сбито четыре американских самолета… В небе Хайфона уничтожено 12 «скайрейдеров».

Настраиваюсь на сайгонскую волну: «Американские самолеты бомбили исключительно военные объекты в ДРВ. У авиации США потерь нет»… Все-таки у журналиста привилегированное положение: иметь разные источники информации, многое видеть и сравнивать самому…