С конца XIX века в российской и советской исторической науке считалось неприличным использовать «Историю Русов» как документальный источник. Только украинские авторы зарубежья охотно пересказывали ее. Так, историк Александр Оглоблин объявил «Историю Русов или Малой России» — «декларацией прав украинской нации» и «вечной книгой украинского народа». Настоящая фамилия Оглоблина была Мезько, он происходил из знатного белорусско-украинского рода Лашкевичей, затем взял фамилию отчима. В 1922 году Оглоблин стал профессором Киевского рабоче-крестьянского университета, через четыре года защитил докторскую диссертацию. Сразу после фашистской оккупации Оглоблин был назначен первым бургомистром Киева. Благодаря его усилиям вновь пошли трамваи, заработали телефонная сеть, водопровод, электростанция. В период его правления начались казни в Бабьем Яре. Одним из первых расстреляли предшественника Оглоблина — председателя Киевского горсовета Ивана Шевцова. После войны Оглоблин бежал в США. Главную свою книгу — монографию «Гетман Иван Мазепа и его правление» Оглоблин написал к 250-летию смерти Мазепы. «Правление Мазепы — это время возрождения Украины — политического, экономического, культурного», — утверждал он. По его мнению, цели Мазепы были благородны, замыслы дерзновенны: «Восстановление мощной автократичной гетманской власти и строительство державы европейского типа, со сбережением системы козацкого строя». Совместимо ли все перечисленное в принципе: автократия, европейское государство и козачья вольница? А главное, из какого «мутного источника» почерпнул он эти сведения, остается загадкой.

Другой автор «из прекрасного далека», И. Борщак, восклицал: «Украина, Мазепа! Два слова памятны для всех, кто задумываются над историей Восточной Европы. Гораздо меньше знают они об их роли в западноевропейской истории» (Канада, 1931). Еще один, Теодор Мацкив, утверждал: «Едва ли не наиважнейшим итогом политики и жизни Мазепы был украинско-шведский договор, который имел такое стратегическое значение, что его оценили уже современники» (Германия, 1988).

Все это перекочевало в сочинения историков и публицистов постсоветской Украины. Заголовок в киевской газете «Иван Мазепа: оправдан историей» — исчерпывает все содержание статьи; «Самый блистательный из правителей Украины», — мимоходом утверждает журналист в заметке из пяти строк; «Мазепинское возрождение… мазепинское барокко… И где оно теперь?» — негодует автор, намекая, что москали все порушили; «Мазепа поднял на высокий уровень интеллект, духовность и самосознание Украины, поставив ее в один ряд с высокоразвитыми европейскими странами…» — ну и так далее.

Очень популярен якобы исторический сюжет «Батуринская резня» — здесь есть где разгуляться воображению и перу. «Говорят, полноводный Сейм покраснел от крови, — пишет кровожадная журналистка. — Русские солдаты быстро мастерили плоты, прибивали к ним казаков и пускали по речке… Не пощадили ни женщин, ни стариков, ни младенцев». Видимо начитавшись таких статей, Виктор Ющенко, в бытность свою кандидатом в президенты, посетил Батурин, воздвиг там крест в память 21 тысячи (!) погибших и предложил ежегодно отмечать день их памяти. А в день инаугурации уже президент Ющенко получил в подарок сомнительную реликвию — нательный крест отлученного от церкви Мазепы. (Неужели он носит его на груди?!)

По сравнению с таким публицистическим «потоком самосознания» одинокая статья просто добросовестного журналиста «Мазепа — слуга пяти господ» — глас вопиющего в пустыне. Неудивительно, что в учебнике по истории Украины для пятого класса теперь утверждается, что «Иван Мазепа стремился сделать Украину великим европейским государством, освободить из-под гнета Московского царства».

Культ Мазепы подкрепляется монументальной пропагандой. Первый памятник ему был поставлен в Мазепинцах на Киевщине еще в 1994 году. При участии Украины в 2004 году установлен памятник Мазепе в румынском городе Галаце. Широко обсуждался проект памятника в Полтаве…

Фильм знаменитого кинорежиссера В. Ильенко «Молитва о гетмане Мазепе» переводит все вышесказанное на язык кинокошмара, где кровь течет рекой, головы рубят как капусту, жена Кочубея мастурбирует с отсеченной головой мужа, а Петр I насилует солдат. Впрочем, есть в фильме глубоко символический эпизод: царь стоит над могилой Мазепы, вдруг из-под земли появляется рука гетмана и хватает Петра за горло. Да, иногда они возвращаются! Воистину мертвые хватают живых!

Отдельная история — борьба церковных и светских мазепанов за отмену анафемы Мазепе. Хотя имя его не поминается в церковных службах с 1865 года, но когда в Воскресенье Торжества Православия проклинают еретиков, отлученных от церкви, то подразумевается, что Мазепа среди них. Как пробный шаг к отмене анафемы, 10 июля 1918 года в Киеве на площади перед Софийским собором состоялась панихида по Мазепе. Это мероприятие было задумано как ответ Москве на празднование годовщины Полтавской битвы. Однако ни гетман Скоропадский, ни члены его кабинета, ни митрополит Киевский Антоний (Храповицкий) не решились явиться на панихиду. Затем разговоры об отмене анафемы притихли, но в конце столетия снова оживились в печати. Основной аргумент мазепанов таков: анафема была наложена нецерковным органом — Священным Синодом. Но тогда получается, что все решения Синода за полтораста лет незаконны и должны быть отменены. А на самом-то деле в 1708 году Синод еще не был учрежден. Правда, и патриарха не было, но церковь управлялась, как и положено, местоблюстителем Патриаршего престола — им был тогда Стефан Яворский, природный украинец. Если поборники отмены анафемы этого не знают — стыд, если знают и обманывают людей — срам.

Очевидно, что украинцам навязывают Мазепу, отредактированного до неузнаваемости, как главного национального героя. А Мазепа в головах — это нескончаемая гетманщина в действительности: управляемый майдан, своекорыстная рада, тайная власть старш́ины, заискивание перед заграницей — и непрерывная цепь предательств…

Шпионаж зародился в глубокой древности, но стал профессией и получил общественное признание лишь тогда, когда о разведке заговорили во всеуслышание. А для этого должна была появиться книга о настоящем разведчике — о герое-разведчике, которым движет не авантюризм, не алчность, а беззаветная любовь к родине. Книга не только о его подвигах, но и о чувствах, мучительных сомнениях, нравственном выборе.

И такая книга появилась в 1821 году. Первый шпионский роман назывался незатейливо — «Шпион», но имел подзаголовок: «Повесть о нейтральной территории».

Сквозь густой лес вдоль берега озера Отсего легкой индейской поступью бежал мальчик лет десяти. Он прятался за стволами деревьев, ужом скользил в траве.

— Джеймс! Хватит прятаться! — кричали ему братья. — Ты выиграл, мы уходим домой. Смотри, отец тебе всыплет!