с усмешкой, когда они перешли в коридор посветлее и свободнее.

Она поглядывала на него сбоку, следя за реакцией. Но парень только поморщился.

– Каждая вторая, блядь, западает. Заебали.

Мат хорошо передал то, как сильно его это напрягало. Приставания, очевидно, были частыми и неуклюжими, как сегодняшние от Альбы и Дианы. Саша, с одной стороны, завидовала их смелости, с другой, испытывала испанский стыд.

– А ощущение, что каждая первая, – она попыталась пошутить. Ей это никогда не удавалось. Юмору ее учил лишь отец.

– А ты какая тогда? – спускаясь по лестнице, Золотов замедлился и обернулся на девушку. Ухмылка только зарождалась.

Саша в этот раз быстро сообразила и выпалила:

– Нулевая.

А щеки горели. И сердце так стучало, будто требовало правды.

Он двинулся дальше. Они спустились на первый этаж, где стояли вендинговые аппараты. Проскочили мимо в общий широкий коридор. Прошли его наполовину.

– Мне это все щас нахуй не сдалось, – сказал парень после долгой паузы.

Раздражение его не покидало. Разрядами било по коже. И Сашу порой задевало. Она от его резких слов или движений вздрагивала.

– У всего есть обратная сторона, – девушка изрекала философскую мысль не столько ему, сколько себе. В утешение. Или просто как наблюдение. Стало немного легче от того, что красавчики ни за кем не бегают, а тоже страдают. Все-таки находилась в мире справедливость.

– Вся жизнь, блядь, – эта сраная обратная сторона, – Золотов мотнул головой и свернул к выходу круто, как истребитель.

Саша метнулась за ним с надоедливым вопросом:

– Почему?

Парень смерил ее таким взглядом, будто разочаровался в человеческой природе навсегда, в один миг, от единственного слова. И не ответил. Зашел в гардероб, где количество курток и пальто сильно поубавилось с утра. Висели одиночные. Саша верхнюю одежду носила с собой. Сейчас уже была одета.

– Меня пугают твои внезапные откровения, – она перегородила ему выход и посмотрела в лицо. – Тебе, судя по всему, к психологу надо.

Золотов выкашлял смешок. Поперхнулся. Стал бить себя в грудь и прочищать горло. Саша растерялась, дернулась, чтобы помочь, но сразу наткнулась на стоп-жест ладонью. Отошла подальше, дала ему время откашляться.

Он выпрямился и посмотрел красными глазами. Те заслезились.

– Сань, перестань соваться в чужие дела. Везде и без тебя разберутся.

– Да я не… – она отстранилась, машинально освободила ему путь, а сама жалась к стене. – Извини. Ляпнула лишнего.

– Не надо обо мне беспокоиться. В функции старосты это не входит.

– Я вовсе не… – она крепче прижалась к стене и не знала, чем прикрыть лицо, чтобы то не истлело под его взглядом. – Да с чего ты взял? Мне вообще пофиг.

Золотов выдал нечеткое подобие улыбки.

– Ты как этот… золотой дроид из «Звездных войн».

– Да, я душнила, – признала Саша и провела глазами круг, вспомнив неуклюжего и болтливого Си-три-пи-о из космической саги, которую смотрела с папой в детстве.

– Нет. Врать не запрограммирована.

Парень глядел на нее молча несколько секунд. Не двигался, только моргал. И лицо ничего не выражало. Саша внезапно расслабилась, потому что не было смысла напрягаться, раз и так все стало очевидно. Она опустила взгляд на его штаны. К своему удивлению, обнаружила на них логотип «Найк», а не «Адидас» и посмеялась над этим про себя.

«Саш, ты скоро?» – торопила ее Тоня в чате. Девушка обрадовалась спасительному прутику и схватилась за него.

– Меня подруги ждут. Пока, – она быстро помахала вялой кистью и прошмыгнула в проход.

Свободно задышала, только когда вышла из двора. Извинилась перед девчонками за ожидание. Про Золотова с Альбой рассказывать не стала. Не хотела плодить очередные слухи. Тоня, как радио, вещала на весь курс, а то и факультет.

Этот разговор с Золотовым взбаламутил ей душу. Что-то в нем было такое междустрочное, многозначительное, подкожное. Волнительное. Ее долго не отпускало. И все мысли крутились только вокруг него, даже когда она вернулась домой и закрылась в своей комнате, чтобы копнуть поглубже под «Биофуд». Постоянно сбивалась и забывала, что и зачем ищет. Минут на десять возвращалась в реальность, выполняла механические действия, а потом опять уходила в транс. Все представляла перед собой голубые глаза и ныряла в них, как в воду, холодную и мутную.

Эпизод 6. Нетворкинг

– Опа, новенький, – Сафронов уставился на Золотова в упор.

Тот заходил в аудиторию и пытался пройти к последней парте в углу, но Гена застопорил его в середине, сам шел на выход или просто так гулял. Придурковатость ему позволяла делать странные вещи.

Саша сидела за той самой партой с надписью, оставленной «Саней». Подружки пока не пришли.

– А ты, видимо, давно забытый старенький, – хмыкнул Золотов.

– Здарова, – Сафронов широко заулыбался и протянул полностью покрытую иероглифами ладонь. – Сафа, погоняло.

Гена всегда представлялся так, будто из-за вечного кумара и сам не помнил, как его зовут. Золотов смотрел недоуменно, но пожал руку.

– У меня нет погоняла, – пояснил холодно.

– Ща будет. Как фамилия?

– Золотов.

– Голдой[3] бушь, – из-за приверженности растаманскому стилю Сафронов не всегда договаривал слова полностью, частенько их тянул и съедал.

Иногда его трудно было понимать. Особенно Саше. Но почему-то Сафронов любил с ней болтать. Возможно, потому что она единственная слушала его бред, не умея прогонять и отказывать.

– Креативно, – усмехнулся Золотов и опустил плечи. – Вряд ли отзовусь, но ты пробуй.

Новенький попытался обойти приставучего однокурсника. Но тот развернулся за ним. Дреды толстыми прядями крутанулись следом.

– А че не нравится?

– Мне просто нравится мое имя, – Золотов остановился у свободной парты и положил туда рюкзак.

– Надеюсь, ты не Рафаэль, – волнисто смеялся Сафронов.

У него с собой никогда ничего не было. Поэтому он просто сел сам за стол.

– Илья.

Все следили за их громким разговором. Миронова закатывала глаза. Лужин с Петровским посмеивались. Они тусили с Сафроновым ради кайфа и смотрели теперь с предвкушением. Саша напряглась. Считала Гену маргиналом, безобидным, но конченым.

– Голда все равно круче, – Сафронов фривольно откинулся на стуле и глянул в сторону первой парты. – В нэйминге я магистр, епта.

Некоторые заржали. Саша только выдавила смешок.

– Вон Варя – Краля, Синицын – Воробей, Лужин – Евнух, а Фомина – Саша. Все четко.

Золотов по очереди посмотрел на каждого, едва сдержался от ухмылки. На Саше остановился с диссонансом. Приподнял подбородок, щурился с улыбкой. Она покраснела и отвернулась, якобы по делам в телефоне. Тут же такое себе нашла и напомнила в чате группы: «Сегодня будет распределение дипломных работ. После пар всем в 315 аудиторию».

– А че это ты Фомину так обидел? –