там, — удовлетворенный всеобщим одобрением продолжил Семен. — Час сидит, два сидит. Ковра нет. А она рано вышла, еще даже пяти утра не было. И вот уже люди на работу пошли. И тут видит, крадется какой-то мужик в капюшоне. А на плече — ковер. Тяжелый, сразу видно, он едва справляется. Подошел он к помойке, а тут баба Миля такая: «Ага! Ну-ка посмотрим, кто тут у нас ковры выбрасывает!» А этот, в капюшоне, ковер бросил и бежать. Но она его успела своей клюкой по голове стукнуть. Прямо в лоб! Он закачался, но все равно убежал. Все-таки, бабушка! Сильно бить не умеет.

— Раз он уже убегал, то как она ему прямо в лоб попала? — язвительно спросил Марчуков.

— Так клюка же кривая! — Семен согнул руку, показывая крючок. — Она его со спины стукнула, а попала, получается в лоб. Вот этим вот крюком. Понимать надо!

— И как это она так попала? — Марчуков передразнил движение Семена, свернув руку в крюк. Потом заложил ее за шею и постучал себе по лбу. — Ерунда какая-то!

— Ну и не буду дальше рассказывать, раз ерунда! — Семен демонстративно скрестил руки на груди и надулся.

— Марчуков, ну чего ты привязался? Тебя надо тоже по голове стукнуть? — недовольно проговорил чернявый с книжкой. — Сеня, давай уже продолжай!

— Чего это меня по голове надо стукать? — обиделся Марчуков.

— А чтобы другим удовольствие не портил, — хмыкнул чернявый. — Всем остальным вот интересно. Да, парни?

Сопалатники одобрябще пробурчали что-то похожее на согласие.

— Сеня, ну что ты как этот самый? — нетерпеливо проговорил очень загорелый пацан с выгоревшими на солнце волосами. Видимо, весь июнь провел где-то в Крыму.

— Ну ладно, я добрый сегодня, — самодовольно сказал Семен и снова стал похож на собаку-улыбаку. — В общем, он убежал, а баба Миля подошла к ковру и дернула его за край. Ковер развернулся, а там — ТРУП! Молодая девушка, комсомолка. Даже значок есть! На нашу вожатку похожа. Баба Миля подняла крик, вызвали участкового, а тут мусоровоз подъезжает. А там только один мужик, второго нет. Ну, того, который все время бабе Миле рассказывал, что ковер нельзя трогать. А тут уже милиция с собакой, весь двор собрался. И баба Миля такая «А где же это твой напарник?» Ну мужик и отвечает, что тот заболел, мол, голова у него болит что-то«.

«В самом названии истории содержался спойлер, — подумал я. — Главное теперь не показать Марчукову, что мне интересно, а то смертельно обидится же!»

Семён выдержал драматическую паузу и победно посмотрел на всех. Все молча ждали. Никто уже не читал и не занимался ничем другим, всем хотелось услышать и так уже понятный финал.

— И тогда он говорит: «А я и знать не знаю, где он живёт, это надо у начальства спрашивать». Пошли к начальству. А там такой мужик сидит противный, хотел вообще на порог не пустить, милиционерам даже пришлось удостоверения предъявлять. Его спрашивают: «Где живёт вот этот мусорщик, который ковры забирал?» А он такой: «Надо в журнале посмотреть, у меня там все записано!» Открывают журнал, а страница вырвана!" Начальник такой начинает причитать: «Ах он нехороший такой человек, испортил мне журнал!» А баба Миля такая: «А вы обыщите тут все, что-то он не договаривает! Нутром чую!»

— Можно подумать, бабку кто-то на допрос взял… — прошептал Марчуков. Но перебивать рассказчика больше не стал.

— А начальник такой: «Вы не имеете права! Я буду жаловаться!» А милиция такая бах-бах его мордой об стол! И пошли обыскивать. Доходят до одной закрытой двери. Давай, говорят, ключ быстро! А начальник не дал, конечно! Кричал, что всех их засудит только. Ну они тогда начали дверь эту железную ломать. А таааам….

Семён снова замолчал. Лицо его стало настолько самодовольным, что он явно должен был скоро засветиться как прожектор.

— Ну, что там? — нетерпеливо выкрикнул чернявый.

— А там темно! — продолжил Семен. Они тогда принесли лампу, но собака туда идти отказалась. Там был спуск вниз, они спустились, а там ещё одна дверь! Они ее снова сломали и оказались в хранилище всяких ценностей. Золото, платина, валюта, и все такое. Ну они этого начальника сразу повязали и в тюрьму. И собрались уезжать.

— Эй, а как же труп?! — завопили сразу несколько пацанов.

— Воот! — Семён многозначительно поднял палец. — Им баба Миля это же самое прокричала. Ну, они, такие, вспомнили и давай дальше обшаривать. Нашли в мусорке вырванную страницу. А там — имя и адрес того, второго мужика, который на работу не вышел. Ну, они туда поехали, стучат в дверь. А он открывает, такой, в домашнем халате, голова перемотана полотенцем до самых глаз. Мол, температура у меня, мокрое полотенце только спасает. И тут баба Миля, такая: «А ну-ка покажи лоб!» А этот мусорщик такой: «Ой, нет, я если со лба полотенце уберу, то сразу сознание потеряю!» Милиционеры такие: «А ты быстренько!» Тогда, значит, мужик этот полотенце поднял и — оуэ… — на пол хлопнулся. А милиция скорую вызвала и пошла квартиру осматривать. А там… — Семён снова сделал драматическую паузу, но быстро продолжил. — А там куча ковров, а три ковра на полу лежат, и в каждый завернуто по девушке. Ну, милиция и баба Миля давай ковры раскручивать. А девушки там ещё живые, только без сознания. На них водой побрызгали, они пришли в себя и говорят, что тот мужик — маньяк. Заманил их к себе домой, коллекцию ковров посмотреть. А потом в чай что-то подмешивал и заворачивал в ковры. И каждый день затягивал все туже. И когда одна девушка умирала, он ее уносил вместе с ковром на помойку.

— А его так и бросили там в прихожей лежать? — спросил чернявый.

— Они тоже про это вспомнили и побежали туда, — ответил Семён. — А там врачи скорой в дверь заходят, а мужика того нет. Он прикинулся, что сознание потерял и сбежал. И его до сих пор