Полина. О сударь! Ради бога...

Годар. Прокурор! Я вспомнил, что однажды у Будвилей говорили, будто ваш управляющий...

Полина (в сторону). Что за пытка!

Гертруда (подавая Полине чашку). Возьми, Полина.

Вернон (в сторону). Уж не мерещится ли мне? По-моему, она подлила что-то в чашку Полины!

Полина. Так что же там такое говорили?

Годар. А, теперь вы заинтересовались! Я был бы весьма польщен, если бы вы слушали с таким же вниманием, когда речь идет обо мне!

Полина. Какой странный привкус у чая. Вы не находите?

Годар. Вы нарочно заговорили о чае, чтобы скрыть, с каким интересом вы слушаете мой рассказ. Прием известный. Ну, так я могу вас удивить в высшей степени. Да будет вам известно, что господин Фердинанд не более, не менее, как...

Полина. Как?..

Годар. Как миллионер!

Полина. Вы смеетесь надо мной, господин Годар!

Годар. Даю вам честное слово, мадемуазель! Он владеет сокровищем... (В сторону.) Она от него без ума!

Полина(в сторону). Как этот дурак напугал меня! (Встает с чашкою в руках.)

Вернон берет у нее чашку.

Вернон. Позвольте, дитя мое.

Генерал (жене). Что с тобою, милый друг? Ты словно...

Вернон (оставляет чашку Полины себе, а свою возвращает Гертруде; в сторону). Это лауданум. К счастью, доза невелика. Да, здесь готовится что-то страшное! (Годару.) Господин Годар! А вы, как я вижу, большой хитрец!

Годар вынимает платок и громко сморкается. Вернон смеется.

Годар. Ну, доктор, кто старое помянет...

Вернон. Послушайте-ка, можете вы увести графа на фабрику и задержать его там на часок-другой?

Годар. Если бы сынишку в подмогу.

Вернон. Он в школе, вернется только к обеду.

Годар. А зачем вам это?

Вернон. Я прошу вас! Вы же — джентльмен; это необходимо... Вы влюблены в Полину?

Годар. Вчера был влюблен, а сегодня... (В сторону.) Все равно дознаюсь, от меня не скроешься! (Вернону.) Будет исполнено! Я сейчас выйду на веранду, а потом вернусь и скажу генералу, что его просит Фердинанд, и будьте покойны... А, вот и сам Фердинанд! Отлично. (Уходит на веранду.)

Полина. Странно! Я словно цепенею. (Прислоняется к спинке дивана и дремлет.)

Вошедший Фердинанд беседует с Годаром.

Те же и Фердинанд.

Фердинанд. Граф, я должен просить вас проследовать на склад и на фабрику, чтобы принять от меня отчет.

Генерал. Хорошо.

Полина (в дремоте). Фердинанд!

Годар. Позвольте мне, граф, воспользоваться случаем и осмотреть вашу фабрику. Я ведь никогда еще там не был.

Генерал. Что ж, пойдемте, Годар!

Годар. Де Римонвиль.

Гертруда (в сторону). Уходят. Мне помог случай.

Вернон (в сторону). Не случай, а я!

Гертруда, Вернон, Полина; в глубине — Маргарита.

Гертруда. Доктор! Еще чашку чая?

Вернон. Спасибо. Я так увлекся выборами, что еще и первой не допил.

Гертруда (указывая на Полину). Ах, бедняжка! Смотрите, спит.

Вернон. Как? Спит?

Гертруда. Что же тут удивительного? Представьте, доктор, она заснула около трех часов утра. У нас была тревожная ночь.

Вернон. Давайте, я помогу.

Гертруда. Нет, не стоит. Маргарита, помогите мне. Отведемте Полину к ней в комнату, там ей будет удобнее.

Вернон и Феликс.

Вернон. Феликс!

Феликс. Что прикажете?

Вернон. Есть тут какой-нибудь шкаф? Мне нужно спрятать одну вещь.

Феликс (указывая на шкафчик). Вот, сударь.

Вернон. Хорошо! Слушай, Феликс: никому ни слова. (В сторону.) Как он удивился. (Вслух.) Я, видишь ли, хочу пошутить с генералом, а если ты скажешь — все пропадет.

Феликс. Буду нем, как рыба.

Вернон кладет в карман ключ от шкафчика.

Вернон. А теперь оставь меня тут с барыней; она сейчас придет. И устрой так, чтобы некоторое время сюда никто не входил.

Феликс (уходя). Маргарита-то, видно, права: что-то тут неладно.

Маргарита (входит). Ничего, обошлось! Барышня спит. (Уходит.)

Вернон один.

Вернон. Из-за чего могли поссориться две женщины, жившие до сего времени в мире? О, любой врач, даже отнюдь не философ, не ошибется на сей счет! Бедняга генерал, всю жизнь он только и старался избежать общей участи! Но здесь мужчин, кроме Фердинанда и меня, нет. Я? Мало вероятно. А вот Фердинанд... пока что ничего заметно не было. Вот она! В атаку!

Вернон и Гертруда.

Гертруда. Наконец-то они у меня! Пойду к себе и сожгу их! (Видит Вернона.) Ах!

Вернон. Графиня, я всех отослал.

Гертруда. А зачем?

Вернон. Чтобы объясниться наедине.

Гертруда. Объясниться? По какому праву вы, будучи в нашем доме не более как приживальщиком, считаете возможным объясняться с графиней де Граншан?

Вернон. Я — приживальщик? Сударыня, у меня десять тысяч ренты, не считая пенсии; я имею генеральский чин, и все мое состояние завещано детям моего старинного друга, графа. Я — приживальщик! Впрочем, я говорю с вами не только в качестве друга, но и в качестве врача: вы подлили опиума в чашку Полины!

Гертруда. Я?

Вернон. Я видел собственными глазами, и чашка у меня.

Гертруда. Какая чашка? Я ее сама вымыла.

Вернон. Вы вымыли мою, которую я дал взамен Полининой. Я не читал газету, я наблюдал за вами.

Гертруда. Благородное занятие!

Вернон. Согласитесь, что занятие это в настоящую минуту для вас весьма полезно, ибо я могу пригодиться на тот случай, если от вашего пойла Полина серьезно заболеет.