Бабка дала обоим по ножу, разрешила взять одеяла и велела им идти в противоположных направлениях, одному на восток, другому на запад, наказав самим искать себе пищу, ни в коем случае не есть грибов и вернуться через четыре дня. В эти дни Великий Дух должен был послать им видения. В противном случае пришлось бы ждать четыре года, чтобы повторить ритуал. По возвращении испытуемым предстояло пробыть в лесу еще четыре дня, чтобы прийти в себя и набраться сил. Диего и Бернардо, измотанные на первых этапах испытания, с трудом узнавали друг друга в тусклом свете раннего утра. Мальчики исхудали так, что напоминали ходячие скелеты, их лица осунулись, а глаза лихорадочно блестели. У обоих мальчиков был такой отчаянный вид, что они от души рассмеялись, несмотря на близость разлуки. Обнявшись, братья разошлись в разные стороны.

Они шли без цели, сами не зная куда, испуганные и голодные. Сначала путники питались сладкими корешками и ягодами, потом голод подсказал им сделать луки и стрелы из прутиков и начать охотиться на птиц и мелких зверьков. Когда наступала ночь, они разводили костер и засыпали подле него в окружении духов и диких зверей. Мальчики отчаянно мерзли, еле передвигали ноги от усталости, но на пределе сил к ним приходили видения.

Пройдя всего несколько часов, Бернардо понял, что за ним кто-то следит. Мальчик то и дело оборачивался, но за спиной у него были только безмолвные стражи — гигантские деревья. В лесу Бернардо окружали лишь изумрудные ветви папоротника, кривые дубовые стволы и благоухающие ели. Вскоре Бернардо вышел на тихую поляну, освещенную лучами солнца, которые пронизывали листву. Индеец почувствовал, что попал в священное место. На исходе дня он обнаружил своего пугливого спутника. Это был жеребенок, потерявший мать, черный как ночь. Он родился совсем недавно и до сих пор нетвердо держался на ножках. Но хотя детеныш был совсем мал и очень робок, из него мог вырасти прекрасный, могучий скакун. Бернардо догадался, что перед ним посланец духов. Кони собираются в табуны и пасутся на лугах. Что же этот малыш делал в лесу один? Бернардо поднес к губам флейту и сыграл тихую, нежную мелодию. Жеребенок приблизился на несколько шагов и остановился на почтительном расстоянии, раздувая ноздри и недоверчиво глядя на человека. Подойти поближе он не решался. Мальчик нарвал влажной травы, разжевал ее, усевшись на камень, а потом на ладони протянул корм жеребенку. Прошло много времени, прежде чем тот решился приблизиться на несколько крошечных шажков. Наконец малыш вытянул шею, чтобы обнюхать зеленую кашицу, устремив на мальчика дикие карие глаза. Он старался разгадать намерения человека и на всякий случай готовился броситься наутек. Судя по всему, непривычная пища заинтересовала жеребенка, и он ткнулся мальчику в ладонь бархатистым носом. «Это, конечно, не материнское молоко, но тоже сойдет», — прошептал Бернардо.

То были первые слова, которые он произнес за три года. Мальчику казалось, что слова появляются у него внутри, растут и раздуваются, словно шары, поднимаются к гортани, некоторое время вертятся на языке и выскальзывают сквозь зубы, пережеванные, точно корм для жеребенка. Тяжелый глиняный сосуд, давивший Бернардо на грудь, разбился, и гнев, горечь, ненависть хлынули неудержимым потоком. Мальчик упал на колени, рыдая, сплевывая горькие зеленые стебли, охваченный неотступным воспоминанием о том зловещем утре, когда он потерял мать и вместе с нею свое детство. Рвота вывернула его желудок наизнанку, и юноша рухнул наземь, опустошенный. Жеребенок в ужасе шарахнулся прочь, но не убежал. Немного успокоившись, Бернардо поднялся на ноги и стал искать ручей, чтобы умыться, а малыш последовал за ним. С этого момента они были неразлучны целых три дня. Бернардо научил жеребенка разгребать копытами траву, чтобы найти сочный и сладкий корм, поддерживал детеныша, пока у него не окрепли ноги, обнимал по ночам, чтобы согреть, и играл ему на флейте. «Если ты не возражаешь, я назову тебя Торнадо, чтобы ты вырос быстрым, как ветер» — эту мысль Бернардо постарался выразить с помощью флейты. Произнеся вслух одну-единственную фразу, он снова погрузился в молчание. Бернардо решил объездить жеребенка и подарить его Диего. Кто, кроме его друга, заслуживал такого благородного коня? Однако на четвертый день, поутру, животное исчезло. Туман рассеялся, и белесые лучи солнца скользили по окрестным холмам. Бернардо долго искал Торнадо. Он понятия не имел, как принято звать жеребят, и надеялся привлечь его оленьим кличем. В конце концов мальчик понял, что жеребенок не для того, чтобы найти хозяина, а лишь для того, чтобы указать дорогу. Отныне духом-хранителем Бернардо будет конь, а его главными добродетелями должны стать верность, сила и упорство. Его звезда — солнце, место ему в холмах, по которым Торнадо как раз в эту минуту мчался рысью, чтобы догнать свой табун.

Диего ориентировался хуже, чем Бернардо, и довольно быстро потерялся. Он оказался не слишком удачливым охотником и сумел добыть одну только маленькую крысу, у которой и мяса-то толком не было, одна шкурка да кости. Пришлось перейти на муравьев, червей и ящериц. Диего был измучен голодом и усталостью, он не знал, какие опасности могут подстерегать его на пути, и все же мальчик ни за что не повернул бы назад. Белая Сова объяснила, что цель этого долгого испытания — расстаться с детством и стать мужчиной. Диего не хотел разочаровывать свою бабушку, остановившись на полпути или просто дав волю слезам. Прежде мальчик не знал одиночества. Он рос вместе с Бернардо, окруженный друзьями и близкими, и всегда ощущал рядом присутствие матери. Теперь он впервые в жизни остался один посреди дремучего леса. Диего боялся, что на обратном пути не сумеет отыскать маленький лагерь Белой Совы. Конечно, можно провести эти четыре дня, сидя под одним и тем же деревом, но извечная непоседливость гнала мальчика вперед. Разумеется, Диего очень скоро заблудился в огромном лесу. Умывшись в роднике и напившись, он утолил голод незнакомыми плодам, сорванными с деревьев. Над головой мальчика пролетели три ворона, птицы, почитаемые племенем его матери, и доброе предзнаменование придало ему сил. Когда стемнело, он отыскал яму, прикрытую с двух сторон большими камнями, разжег огонь, завернулся в одеяло и мгновенно уснул, молясь, чтобы счастливая звезда, в которую верил Бернардо, не подвела его и он сумел получить заветное предзнаменование, избежав лютой смерти в когтях пумы. Диего проснулся глухой ночью от мерзкой отрыжки, причиной которой, вне всякого сомнения, были съеденные на обед плоды, и близкого воя койотов. От костра остались одни робкие угольки, и мальчик поспешил подбросить в него веток, понимая, что такой слабенький огонек не напугает хищников. Раньше дикие звери не трогали их с Бернардо, и оставалось надеяться, что они не нападут и сейчас, когда он остался один. Внезапно Диего увидел перед собой два призрачных красных глаза, которые, не отрываясь, смотрели на него из темноты. Сначала мальчик подумал, что это свирепый волк, и крепко стиснул рукоять ножа, но, приподнявшись, разглядел зверя получше и понял, что перед ним лис. Странный зверь сидел неподвижно и походил на кота, гревшегося у костра. Диего позвал его, но лис не приблизился, а когда мальчик слегка подвинулся к нему сам, осторожно отступил, сохраняя между собой и человеком определенное расстояние. Диего некоторое время смотрел на огонь, но вскоре опять заснул, сраженный усталостью, несмотря на упорное завывание далеких койотов. За ночь он несколько раз просыпался, не понимая, где находится, и видел перед собой странного лиса, неподвижного, словно дух-хранитель. Ночь тянулась бесконечно, а когда первые лучи рассвета очертили наконец профиль гор, зверя уже не было.