– И ты моя, – его губы коснулись моей шеи.

Слёзы навернулись на глаза, и я стала быстро-быстро моргать. Спокойно. Надо просто это пережить. Наиль что-то прорычал, а в следующую секунду впился поцелуем в мои губы. Я ахнула под его напором. А он, воспользовавшись ситуацией, просунул язык мне в рот.

– Нет! – я начала дёргаться и вырвалась из хватки мужчины. Скорее всего он сам отпустил, потому что наши силы несопоставимы.

Я отошла на пару шагов и стала с хрипами втягивать в себя воздух.

– Нет? – Абрамов поймал мой взгляд.

– Ты что никогда не слышал этого слова?! Три буквы, огромный смысл.

– Слышал. Часто. Когда меня просили о пощаде.

– Я тебя прошу только об одном – не прикасайся ко мне!

– Ты моя жена, Эмилия, и я буду касаться тебя когда захочу, где захочу и сколько захочу. Если с этим разобрались…

Я зло посмотрела на него.

– НЕТ! – закричала я.

Видела, что Наиль злится. Медленно, очень медленно он снял с себя пиджак и бросил на спинку стула.

– Хватит бесить меня, девочка, подойди ко мне, – я не отреагировала. – Если подойду я, то тебе это точно не понравится.

– А что мне может понравиться? – в отчаянии сказала. – И хватит мне угрожать, ты мне ничего не сделаешь.

– Ты так думаешь? – насмешливо спрашивает. – Кто мне помешает? Твой отец?

Папа явно меня не станет защищать… Если Абрамов меня будет бить и насиловать. Отцу будет плевать, главное – чтобы живая была… А то доставлю ему хлопот ещё своей смертью. Я – расходный материал.

Мне сейчас так жалко себя стало… И дышать всё труднее.

– Снимай свадебное платье, Эмилия, – произносит мой… муж. А я схватилась за вырез лифа и отрицательно головой качаю. Только не это.

– Нет, – голос дрожит, а внутри зарождается паника.

– Снова «нет»? – насмешливо переспрашивает Наиль. – Ты теперь моя по закону, и я хочу посмотреть, что скрывает за всеми этими тряпками моя трофейная жена.

Я делаю несколько шагов назад и упираюсь спиной в стену. Абрамов идёт на меня. Подходит вплотную. Я дергаюсь из последних сил, но он играючи прекращает мои попытки и обездвиживает. Берётся за вырез моего платья…

– Если ты это сделаешь, я буду ненавидеть тебя вечно, – хрипло выплевываю слова.

– Ты думаешь, меня это волнует? Ты – моя, я могу и буду делать с тобой всё, что захочу. И, кстати, ты слышала про наши традиции? – с этими словами он срывает с меня платье…

Я даже пикнуть не успела, как оказалась перед ним лишь в одном корсете и юбке. Наиль просто разорвал верх платья. Я в ужасе уставилась на мужа. Он подошёл ко мне ближе, но я отшатнулась в сторону, придерживая ткань.

– Не подходи! Не надо! – выставила вперёд руку, чувствуя, как кислород перестаёт поступать в лёгкие.

– Я не собираюсь брать тебя силой, бл*ть! – заорал муж. – Не трясись. Я помогу тебе выбраться из платья. Ты сейчас задохнёшься на хрен!

Наверное, кислород перестал поступать мне в мозг, потому что я хотела поверить Абрамову. Меня разрывали сомнения. С одной стороны я умом понимала, что мне нужно снять корсет, сама я не смогу, только если не вырежу себя из него. А с другой стороны… Наиль сам только что меня целовал и не собирался останавливаться! Кто даст мне гарантии, что, сняв с меня корсет, он не зайдет в своих действиях слишком далеко?!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​– Я люблю, когда женщина подо мной трясётся от страсти, а не от страха. Может, я и монстр, каким ты меня считаешь, но я не насильник. А теперь повернись спиной, дай мне расстегнуть этот грёбаный корсет!

Я нервно сглотнула и почти сдалась. Но всё же решила уточнить:

– И ты не будешь меня ... со мной? Трогать меня? – втягиваю носом воздух.

– Не сегодня, – видимо, моё лицо вытянулось, потому что он ухмыльнулся и добавил. – И не завтра. Ты должна сама этого захотеть.

Я хотела съязвить, но прикусила язык. Нужно научиться молчать. Наиль вызывает во мне лучшие качества.

И я повиновалась. Я хочу жить, хочу дышать. Повернулась спиной и почувствовала, как мужчина начал ловко расстёгивать крючки. Наверное, опыт у него огромный в этом вопросе. Интересно, сколько женщин у него было? И почему меня вообще волнует этот вопрос? И самое странное – какого чёрта внутри такая злость поднялась?

Я схватилась руками за ненавистный предмет гардероба, чтобы не оголилась грудь. По мере того, как Наиль расстёгивал вещицу, дышать становилось всё свободней. Юбка упала к моим ногам, когда муж полностью расстегнул корсет, я сделала глубокий вдох. И ту же едва не задохнулась, когда наглые пальцы Абрамова прошлись по выпирающим позвонкам. А затем начали вырисовывать замысловатые узоры на голой коже, посылая табуны мурашек в разные стороны.

– Ты… Ты же сказал, что не будешь меня трогать, – прошептала хрипло.

Его ладони легли мне на плечи, а кончики пальцев очертили ключицы. Грудь болезненно напряглась. Пришлось прижать корсет ближе к телу, чтобы, не дай бог, не свалился.

– Я тебя не трогаю, Милаха, я тебя соблазняю.

Я не знала, что ответить. Осталась перед мужем в одних трусиках. Наиль шумно выдохнул позади меня.

– Чёрт подери, я с тобой свихнусь на хрен. Сведёшь меня в могилу раньше времени своими этими кружевными трусиками.

– Ты сам выбрал это бельё, – ядовито сказала. – Теперь терпи.

– Я выбрал его, чтобы снять с тебя, – протянул этот соблазнитель, а затем добавил тихо на ушко, – Зубами.

Ох.

– Иди в ванную и готовься ко сну, – отошёл от меня. Оглянулась назад и увидела, что он сел в кресло.

– Мне… Мне нечего надеть…

– Там висит моя футболка. Милаха, уйди с моих глаз и не появляйся минут десять.

Дважды мне повторять не нужно было. Со всех ног я бросилась в ванную и закрыла за собой дверь. Меня начал разбирать истерический смех, пришлось зажать рот рукой. Боже, какое-то сумасшествие творится в моей жизни. Столько событий, что я не поспеваю за ними! Мне даже подумать обо всём, что творится, некогда. Голова шла кругом. Ладно, подумаю обо всём, как останусь одна. Распустила причёску и зашла под душ. Как же приятно,