Грейг, будто не понимая намека — разойтись по-хорошему, азартно вступил в схватку с вице-адмиральским кораблем «Принц Густав». Командир «Ростислава» капитан-лейтенант Одинцов картечными залпами изрешетил его паруса, рангоут и корпус. В наступавших сумерках было видно, как пополз вниз кормовой флаг.

Победа воодушевляет — с «Ростислава» донеслось русское «ура!».

В зрительную трубу стало видно, как с «Ростислава» спускают шлюпку и она несется к сдавшемуся «Принцу Густаву».

Спустя полчаса шлюпка доставила на «Ростислав» плененного вице-адмирала Вахтмейстера — адъютанта короля Густава III, командующего авангардом шведской эскадры.

Утомленный Грейг сидел на юте в раскидном кресле. Когда шведский адмирал приблизился, он медленно поднялся. Вахтмейстер, держась с достоинством, отрекомендовался, обозначив все титулы, начиная с графского, чины и должности.

— Я выполнил свой долг перед королем, но более сражаться смысла не вижу, — с плохо скрываемой досадой произнес он по-английски и протянул Грейгу шпагу и вице-адмиральский флаг.

Грейг холодно посмотрел на плененного, немного помолчав, сказал:

— Флаг сей как свидетельство капитуляции неприятельского корабля принимаю, — ответил он, наконец, по-русски и передал флаг капитан-лейтенанту Одинцову.

Обратившись к Вахтмейстеру по-английски, Грейг продолжал:

— До скончания военных действий, начатых королем вашим, объявляю вас, адмирал, пленником державы Российской. Вы сражались храбро и честно, как подобает моряку. Потому возвращаю вам шпагу.

Он протянул шпагу Вахтмейстеру. Тот с поклоном принял ее и пошел следом за конвоиром в отведенную ему каюту.

В наступившей темноте еще тут и там слышались раскаты и ярко сверкали вспышки редких залпов и отдельных выстрелов. Но становилось постепенно ясным, что сражение завершается. И только далеко к северу глухо доносились многочисленные пушечные выстрелы. Грейг еще не знал, что это отбивается от яростных атак находившийся в окружении 74-пушечный корабль «Владислав». Один против пяти. С перебитыми такелажем и рангоутом корабль потерял управление, и его ветром снесло в середину шведского боевого порядка. Не получив помощи арьергарда, «Владислав» ожесточенно сопротивлялся, получил десятки пробоин в надводной части, потерял убитыми и ранеными более двухсот человек и в конце концов был вынужден сдаться.

Грейг еще не знал об этом; воодушевленный пленением Вахтмейстера, в темноте показал последний сигнал — «Гнать неприятеля!»

Ему ответил лишь один капитан 1-го ранга Муловский, остальные корабли получили сильные повреждения, а некоторые по невнимательности не разобрали сигнала.

В это время к Грейгу явился офицер с «Владислава» с просьбой о помощи.

Идти на выручку с двумя кораблями против полутора десятка было бессмысленно.

Грейг питал надежду предпринять погоню с рассветом, к тому же ветер ночью посвежел. Однако когда рассвело, стало очевидно, что сделать это не удастся. Шведы, воспользовавшись темнотой, кое-как привели в порядок корабли и, поставив паруса, уходили на север.

Одинцов разбудил Грейга.

— Видимо, спешат в Свеаборг, — сказал адмирал, — и все-таки генеральной линии мы достигли — неприятеля к Петербургу не допустили. Однако сражение могло быть успешным, если бы не странные действия арьергарда.

Из всеподданнейшего донесения адмирала Грейга:

«Трех капитанов за слабое исправление должности в сражении 6 июля я уже сменил, а именно командиров фрегатов капитанов 2-го ранга Коковцева, Обольянинова, Вальронда и отослал их при рапорте в Адмиралтейств-коллегию для исследования. На вакансии их определил на корабль «Дерись» — Федора Ломена, на фрегат «Подражислав» — капитана-лейтенанта Гревенса».

На «Подражиславе» приняли сигнал адмирала — «Командирам прибыть на флагман». Тем временем эскадра легла в дрейф. На кораблях подсчитывали боевые потери, меняли перебитые снасти, латали паруса, сбрасывали за борт перебитые реи и стеньги. Некоторые корабли получили серьезные повреждения. «Всеслав» потерял перебитыми почти все стеньги на мачтах, число пробоин в бортах доходило до 120. Ломен возвратился с «Ростислава» в хорошем настроении. Сразу пригласил в кают-компанию офицеров.

— На совете адмирал с похвалой отозвался о мужестве и храбрости офицеров и матросов, особо превознес экипажи «Всеслава», «Ростислава» и их капитанов, а также контр-адмирала Козлянинова. — Улыбка неожиданно сошла с лица Ломена. — Только омрачены ныне успехи баталии пленением «Владислава». Случилось сие за небрежением и худыми действиями командиров арьергарда. Адмирал отрешил тех капитанов от должностей.

Слушая командира, Лисянский переглянулся с Карташевым. Накануне возвращения командира они как раз возмущались тем, что Вальронд и другие не увидели сигнал флагмана. «Подражислав» долго репетовал сигнал и обращал внимание пушечными выстрелами.

— Приказано мне, — продолжал Ломен, — принять под команду линейный корабль «Дерись». К вам же на «Подражислав» определен капитан-лейтенант Гревенс Карл Ильич. Прежде он был капитаном транспорта «Смелый».

Перемена в командовании произошла быстро. Уже вечером прибыл новый командир, и они с Ломеном всю ночь просматривали корабельные журналы и документы, вызвали офицеров, шкиперов, боцмана, спрашивали о разночтениях. Рано утром, после побудки, они обошли все палубы и помещения корабля. Перед подъемом флага Ломен попрощался с экипажем и представил нового командира.

Выше среднего роста, сухощавый, с небольшими усиками, Гревенс молча обошел строй, внимательно всматриваясь в лица матросов, и, ни о чем не расспрашивая, распустил команду.

Перед заходом солнца Грейг поднял сигнал — «Приготовиться к походу».

Утром следующего дня командующий вызвал Гревенса и командира фрегата «Ярославец» капитан-лейтенанта Бардукова.

— Неприятель, как я полагаю, направился в Свеаборг, дабы зализать раны свои.

Адмирал пригласил офицеров к разложенной на столе карте.

— Надлежит вам сие скрытно перепроверить, после чего займите пост на меридиане Паркалаут, — Грейг отчертил циркулем позицию, — и крейсируйте, дабы пресекать провоз провианта к Свеаборгу. О появлении неприятеля уведомите меня немедля.

Наступил сентябрь. Штормовые ветры все чаще налетали то с запада, то с востока. Западные шквалы всегда хлестали по парусам косым дождем. «Подражислав» крейсировал в западном районе успешно. Как-то в сумерках туманного утра показался вдруг совсем рядом бриг под английским флагом. На вахте[23] стоял Лисянский, он немедля вызвал на мостик Гревенса, который только что спустился вниз после бессонной ночи.

— Карл Ильич, — новый капитан распорядился всем офицерам называть его так, — взгляните, этот «купец» непременно идет галсом на Свеаборг.