Когда все закончилось, времени у меня было ровно столько, чтобы добраться до Лондона и пересесть на другой самолет, отправляющийся за океан, чтобы начать спешные репетиции восстановленной «Жижи», там тоже ждала труппа и был строгий график гастролей. Не до собственной свадьбы!

Честное слово, я понимала жуткое состояние Джимми, ему предстояло объясняться с толпой приглашенных и репортеров, возвращать непринятые подарки, как-то оправдываться перед семьей… Но что я могла поделать? Я — актриса, хотя еще и не слишком уверенная в себе, с этим приходилось считаться. Уайлер на прощание сказал, что я могу стать одной из величайших кинозвезд мира. Конечно, я понимала, что главное в этой фразе «могу», это не значило, что обязательно стану, но разве можно отказаться от такой возможности?

У нас не состоялось венчание ни 30 сентября, ни позже. Мы попытались сделать хорошую мину при плохой игре, объявили всем, что пока не имеем времени на венчание, решили пожениться в течение трех последующих месяцев, потому что не хотим, чтобы медовый месяц проходил в гостиницах на моих гастролях.

И оба понимали, что ничего этого не будет. Джеймс требовал, чтобы я предпочла семью работе, еще год назад я бы так и сделала, но тогда, уже попробовав на вкус успех в «Жижи» и на съемочной площадке, осознав, что я могу больше, я была не способна отказаться от актерской стези.

В Нью-Йорке Джильберт Миллер прямо из аэропорта отвез меня на репетицию «Жижи», нам пора было уезжать на гастроли.

Моя дорогая Кэтлин Несбитт все поняла с первого взгляда:

— Выбрала работу?

Я вздохнула:

— Кэтлин, кажется, я потеряла Джеймса Хенсона…

— Зато ты нашла себя. Не думаю, чтобы вы очень любили друг друга.

— Почему?

— Если бы любили, то обвенчались бы прямо здесь, а не выбирали день и не ждали толпу гостей с подарками. Тебе нужны их подарки?

— Нет!

— Тогда мысленно махни на все рукой и лучше расскажи о работе с Уайлером и Пеком. Говорят, вы хорошо сыгрались?

— О… это был полный восторг!

Конечно, я не могла просто так махнуть рукой, но, подумав, решила, что Кэтлин права, если бы мы действительно любили друг друга, то никакие свадебные торжества были бы не нужны. А может, и хорошо, что так получилось?

Теперь-то я знаю, что хорошо…

Джеймс Хенсон прекрасный человек, он красив, элегантен, безумно богат, но я бы не смогла быть просто миссис Хенсон, зная, что могу быть актрисой Одри Хепберн, думаю, что, произойди наше венчание в сентябре 1952 года, мы бы все равно разошлись. А так разошлись невенчанными, Джеймс стал очень успешным бизнесменом, приумножив фамильные миллионы, а я… я получила за «Римские каникулы» «Оскара»! Каждому свое.

Я так подробно вспоминаю свои отношения с Джеймсом, потому что они ярко высвечивают семейные проблемы актеров. Не одна я оказалась в таком положении. Грейс Келли отказалась от карьеры, хотя могла быть завалена «Оскарами», потому что красавица и играла прекрасно, зато она нашла счастье в семье и стала образцом для многих дам.

Жена-актриса, да еще и снимающаяся в фильмах по всему свету… такое не каждый выдержит, вернее, точно могу сказать, что не выдержит ни один мужчина, который к кино не имеет никакого отношения. Актерский труд очень тяжел, а на съемках тем более. Если не отдавать роли все душевные силы, ничего путного из такой игры не выйдет. Если отдавать, то опустошение столь велико, что их на семью остается мало. При этом должна быть настоящая поддержка со стороны семьи, в первую очередь мужа. Разрываться между домом и такой работой очень тяжело.

Я никогда не стала бы актрисой, стань миссис Хенсон, даже если бы Джеймс не мешал мне играть, как обещал в самом начале, просто на обе роли меня не хватило бы. Получается, актрисы должны выходить замуж только за актеров или людей, близких к кино? Но второе замужество с Мелом Феррером показало, что и тут не все просто… Может, это мне не повезло или я не сумела стать хорошей женой?

Пересмотрела фотографии, сделанные во время получения «Оскара», и ужаснулась. В те дни я выглядела немногим лучше, чем сейчас. Но сейчас у меня последняя стадия рака и жить осталось совсем чуть, а тогда я была молодой и должна быть цветущей женщиной. Но на изображениях тощая, вымотанная, взъерошенная особа.

Да уж, к февралю 1954 года я явно не была в хорошей физической форме. Впрочем, это неудивительно…

Если кто-то думает, что премии вроде «Оскара» или театральной «Тони» — это манна небесная, то очень ошибается. Чтобы их получить, нужен большой труд, но куда более тяжкий труд предстоит после получения.

Наверное, если бы такое признание пришло, когда я имела опыт множества сыгранных ролей, работы с разными режиссерами и партнерами на площадке и сцене, было бы легче. Но я еще не стала актрисой, зато понимала, что стала звездой. Теперь от меня в каждой роли, каждом выходе на сцену ожидали не меньшего успеха. И не оправдать ожидания нельзя.

Знаете, это словно тебе нарисовали на стене черту и велели непременно вырасти до нее за лето, а как это сделать, ты не знаешь, остается вставать на цыпочки. Но ведь все время стоять на носочках тяжело даже балерине… Да, я уже перебирала сценарии, не соглашаясь играть все подряд, например, японку. Сам сценарий был великолепен, но какая из меня японка? Смешно…

Если бы мне снова встретился Грегори Пек даже вместе с пятьюдесятью дублями Уайлера, я бы справилась легко, но у меня был требовательнейший Мел Феррер с «Ундиной», и следующим фильмом стала тяжелейшая «Сабрина». Тяжелой была не роль, и режиссер Билли Уайлдер замечательный, он не делал дубли сотнями, как Уильям Уайлер, но съемки эмоционально выдались очень тяжелыми.

Но сначала был все-таки национальный тур с «Жижи» и успех «Римских каникул»!

Нам рукоплескала вся Америка.

В Чикаго из Торонто приехал Джимми Хенсон. Его ярость из-за сорванного венчания поостыла, и мы смогли поговорить спокойно. Наше положение публичных людей требовало объяснить причину несостоявшейся свадьбы. Объяснение вышло сухим, но позже я поняла, что именно таким оно и должно быть: наша работа требует… мы решили пока пожить врозь… возможно, позже… решим и обязательно сообщим…

Мама, как обычно, была права, советуя не назначать день свадьбы. Этим шумом я привлекла к себе столько ненужного внимания! Ах, сорванная свадьба! И с кем, с Джимми Хенсоном — женихом, о котором может только мечтать любая (ну, почти любая) девушка. Молод, красив, безумно богат, не зануда — и вдруг такой разрыв. Поползли слухи, что Хенсон не раз устраивал скандалы на съемках…

Вывод напрашивался сам собой: у Одри роман, безумная страсть, и нечего валить все на загруженность на сцене и съемочной площадке. С кем роман? С кем еще он может быть, если Хепберн снималась с Пеком, а тот разводится с женой, к тому же мы оба признались, что на площадке относились друг к другу с большой теплотой. Знаем мы эту теплоту…