и «новгородский посадник» для ранней поры были почти однозначны.

Термин «князь» означал принадлежность к потомству Рюрика.

Летопись не дает нам точных указаний, где находилась резиденция посадника, но вероятнее всего она была в кремле (детинце).

Мы совершим наше путешествие в Новгород примерно в то же время, когда там находилась княгиня Ольга. Хотя летописцы о тогдашнем Новгороде говорят как о едином целом, такого единства еще не было. Отдельные поселки - основа новгородских концов - были еще невелики.

В Неревском поселке, примыкавшем с севера к кремлю, было только четыре улицы да проезжая дорога, пересекавшая эти улицы с севера на юг. Мы совершим небольшое путешествие лишь по окраине этого поселка.

В указанное время к северу от Розважи появились две новых усадьбы: по правую сторону проезжей дороги расположилась обширная усадьба, где поселились дружинники, а по левую - очень скромная усадьба огородника.

Проследуем сначала на усадьбу, расположенную справа от дороги. Она примыкала непосредственно к частоколу усадьбы, выходившей фасадом на Розважу. По западной границе (со стороны дороги) она была ограждена частоколом.

Восточная граница находилась за пределами раскопа (хотя проходила, по-видимому, невдалеке от края раскопа), а вот с северной стороны никакого ограждения не было.

Первоначально здесь был только один дом. Он располагался в южной стороне усадьбы, причем южной стеной он стоял как раз на линии частокола смежной усадьбы (частокол в этом месте был разобран) и выходил окнами во двор этой усадьбы. Очевидно, владелец этого дома не был чужим человеком для жителей соседней усадьбы. Прямоугольный сруб дома имел площадь 50 м2. Дом был, несомненно, двухэтажным, причем нижний этаж его, не имевший печи, служил хозяйственным подклетом.

Но вот прошло немного времени, и около дома появились еще две интересные постройки: кладовая и конюшня.

Кладовая была небольшой, всего 3,6 X 3,6 м. Из обрубков досок в ней был настлан пол. Гораздо интереснее была вторая постройка - конюшня. Раскопан лишь ее юго-западный угол. Но и раскопанная часть имела размеры 7 X 5 м. Если допустить, что в обе стороны не докопано только по 1 м, и то общая площадь конюшни составит около 50 м2. Но, по-видимому, площадь ее была еще больше. Она срублена из довольно тонких бревен диаметром 18 - 19 см и заполнена внутри слоем конского навоза. Пол отсутствовал.

Рис. 14. План Неревского раскопа на уровне слоев середины XII в.

Подобные постройки еще и сейчас можно встретить в восточных районах Новгородской области. По высоте они равны примерно двухэтажному дому. Потолок замощен жердями или горбылями. Там хранятся запасы кормов и различный хозяйственный инвентарь.

Это была самая большая конюшня из всех раскопанных в Новгороде. В ней свободно разместилось бы более десятка лошадей. Но такое количество лошадей мог иметь лишь зажиточный феодал, вероятнее всего, дружинник.

Однако дом, расположенный рядом с конюшней, и по размерам, а главным образом по устройству был слишком скромен для крупного феодала.

Одновременно с конюшней в северной стороне усадьбы появилось еще несколько построек, среди которых нетрудно было определить дом владельца усадьбы. Он самый большой по размерам (65 м2 по площади) и наиболее добротный по отделке.

Он представлял собой прямоугольный сруб, в восточной стороне которого бревенчатой стеной были отделены сени площадью около 15 м2. Фасадом дом выходил на проезжую дорогу.

В жилом помещении слева от входа стояла печь-каменка. Пол был настлан из широких, хорошо обструганных половиц.

Дом стоял на твердом грунте, но под его стенами имелись подкладки. Это дает нам основание полагать, что дом был двухэтажным.

Близ дома, на расстоянии 3 м от него и также выходя западной стороной на проезжую дорогу, находилась большая постройка, площадью около 50 м2, но явно нежилого назначения: в ней не было ни пола, ни печи и срублена она из довольно тонких бревен (18 см в диаметре), какие для жилых построек в Новгороде не применялись.

Постройка была, по-видимому, складским помещением. У восточной стены ее, выходившей во двор, была пристройка (возможно, просто навес), в середине которой находился погреб размером 3 X 4 м и глубиной около 1 м.

Промежуток между домом и этой постройкой был аккуратно замощен горбылями. Севернее этого жилого комплекса стояла башня. Площадь ее небольшая - 4 X 4 м, под стенами уложены были подкладки. Мы не можем сказать, какова была высота этой башни, но она возвышалась не менее чем на 3 - 4 этажа. Но чтобы разобраться более основательно в этих усадьбах, нам придется здесь несколько задержаться. Нижний ярус построек просуществовал (на всей раскопанной территории) около двух десятилетий. В 972 г. настилались новые мостовые на Великой и Кузьмодемьянской, а также, очевидно, и на остальных улицах Неревского поселка, и в это же время сменились и все прослеженные в раскопе постройки.

Характерные особенности усадеб обычно сохранялись из яруса в ярус на протяжении нескольких десятилетий, а иногда и больше столетия. Менялись постройки, менялась несколько их конструкция, размеры, расположение на усадьбе, но самое существенное, что отражало хозяйственную деятельность жителей данной усадьбы, сохранялось. И это были уже не ярусы, а целые строительные периоды. Для археологов это очень важно.

Далеко не всегда в одном ярусе прослеживаются эти характерные особенности, да и не всегда по одному ярусу удается даже понять конструкцию той или иной постройки. Но повторяясь несколько раз то с одними, то с другими подробностями, эти постройки обретают необходимую ясность.

Еще две небольших (и не полностью раскопанных) хозяйственных постройки стояли к востоку от дома. А с северной стороны, как бы замыкая окруженное постройками пространство двора, рос огромный старый дуб.

Южную и северную группы построек связывала мощеная дорожка.

В 953 г. была проложена Кузьмодемьянская улица, мостовая которой разрезала эту усадьбу на две самостоятельные территории. Южная ее часть в отчетах экспедиции была занумерована литером К, северная - литером Е (рис. 14).

Но до конца столетия эти территории представляли единое владение.

В то время как постройки в южной и северной группах достаточно выразительно характеризовали социальную принадлежность их жителей, находки около этих построек мало разнились между собой. Мы уже не говорим о кухонной посуде: в древнем Новгороде у самого знатного боярина и самого бедного горожанина были совершенно одинаковые горшки для приготовления пищи. Пища, разумеется, была разная.

Одинакова была и столовая посуда: деревянные чашки и ложки, ковши для питья, деревянные ведра и т. д. Но на различных усадьбах набор этих вещей был не одинаков.

В 27 ярусе (70