и приняты были меры для обеспечения протестантизма в северных провинциях, на что Филипп, разумеется, никак не мог согласиться.

Филипп II назначил наместником Нидерландов Дон-Жуана, Лепантского победителя; но чины, по внушению Вильгельма Оранского, соглашались признать нового наместника только с условием, чтоб он, с своей стороны, признал Гентское умирение и удалил из Нидерландов испанские и вообще все чужеземные войска. Дон-Жуан уступил этому требованию, и сам король подтвердил уступку и объявил всепрощение без всякого исключения, но Вильгельм Оранский упорно отказывался от примирения с Испаниею. И южные католические чины, не доверяя Дон-Жуану, не отдавали ему крепостей, и вообще у наместника королевского оставалась только тень власти. Дон-Жуан не хотел выносить такого положения и начал силою забирать крепости.

Война возобновилась. Чины начали искать себе союзников: одно время призвали к себе эрцгерцога Матфея, брата императора Рудольфа II, потом обратились к Франции, приняли к себе брата французского короля, герцога Анжуйского, который назвался покровителем Нидерландов. Но ни Матфей, ни Анжу по своей ничтожности не могли оказать помощи Нидерландам, и, кроме того, Анжу пытался предательским образом утвердиться в стране.

В 1578 году умер Дон-Жуан, оставив своим преемником принца Александра Фарнезе Пармского, сына прежней наместницы Маргариты, человека одаренного блестящими военными способностями. Новый наместник воспользовался сословным разделением в южных провинциях, чтобы порвать связь их с северными и оттянуть к Испании. В Генте и других городах обнаружилось крайне демократическое движение, враждебное дворянству и католицизму. Вожди демократического движения в городах находились в связи с Вильгельмом Оранским, которому и без того не хотела подчиняться сильная на юге аристократия; кроме того, в северных провинциях католики подверглись гонению от протестантов. Все это заставило южное католическое дворянство примкнуть к Александру Пармскому, у него искать поддержки. В 1579 году южные провинции образовали отдельный от северных союз и признали верховную власть короля испанского; в том же месяце и северные провинции в Утрехте образовали особый союз.

Главный виновник северного союза, Вильгельм Оранский, был застрелен французом Бальтазаром Жерардом в 1584 году. Северные чины провозгласили девятнадцатилетнего сына его, Морица, штатгалтером Голландии, Зеландии и Утрехта и великим адмиралом. Между тем Александр Пармский утверждал испанское владычество в Южных Нидерландах: Гент принужден был ему сдаться в 1584 году; в следующем году сдался и Антверпен после двухгодичной осады, знаменитой в военной истории по употребленным тут механическим и военным средствам; повсюду протестанты должны были или отрекаться от своего исповедания, или оставлять отечество. Эта мера усилила северные провинции, куда в три года перешло более 100 000 жителей из южных областей; изгнанники перенесли на север свое имение, промыслы, искусство; большая часть жителей Антверпена перешла в Амстердам, который вследствие этого и наследовал торговое значение Антверпена. По взятии последнего северные провинции вели войну с помощию Англии, и потом, когда в девяностых годах Александр Пармский начал болеть и должен был удаляться из Нидерландов с войском вследствие войны у Испании с Франциею, северные провинции получили первоклассного полководца в возмужалом принце Морице Оранском, который одержал победу над Александром Пармским у Нимвегена.

В конце 1592 года умер Александр Пармский и преемником его был назначен эрцгерцог Албрехт Австрийский, женатый на дочери Филиппа II. Мориц Оранский успел очистить от испанских войск все семь северных провинций и даже занял некоторые места в южных; но скоро он встретил себе страшного соперника в испанском генерале Амвросии Спиноле, от которого не мог отстоять Остенде, взятого испанцами в 1604 году после трехлетней осады, также знаменитой в истории военного искусства. Эта борьба уже велась по смерти Филиппа II, умершего в 1598 году. Ему наследовал сын его, Филипп III, которому тяжело было продолжать томительную войну с северными провинциями, войну, которой не предвиделось конца; знаменитый Спинола хотел обратить свое оружие против протестантов в Германии, поддержать здесь Габсбургский дом и католицизм, а двух войн Испания не была в состоянии вести по расстройству финансов. С другой стороны, и северные провинции желали также покоя: они лишились помощи Англии вследствие смерти королевы Елизаветы; притом главы республиканской партии в Голландии подозревали Морица Оранского в стремлении захватить верховную власть и хотели прекращением войны отнять значение у опасного героя; наконец, сухопутная война против такого войска, как испанское, против такого полководца, как Спинола, была не по силам маленькой республике, которой все внимание было обращено на торговлю.

Начались мирные переговоры, затянулись надолго; только в 1609 году наконец заключено было двенадцатилетнее перемирие; обе стороны согласились остаться при том, чем владели: Филипп III согласился при этом договариваться с северными провинциями как с свободными, и потому с этого времени можно положить начало республики семи соединенных провинций, или, как обыкновенно говорили, Голландской республики.

Таким образом, Испания потеряла Северные Нидерланды. Кроме борьбы с ними Испания при Филиппе II вела борьбу с Франциею и Англиею, везде являясь защитницею католицизма против протестантизма. Такое направление испанской политики поддерживалось и при преемниках Филиппа II, сыне Филиппе III и внуке Филиппе IV, хотя эти короли далеко уступали Филиппу II в энергии и способностях, вследствие чего главную роль начинают играть министры: при Филиппе III — герцог Лерма и сын его, герцог Узеда, а при Филиппе IV — граф Оливарец. При Филиппе III испанское правительство покончило с маврисками, потому что, как мы видели, Испания не могла переварить у себя народа в народе при столь резком различии и заклятой ненависти между обоими. Такое важное дело, как решение участи мав-рисков, не обошлось без борьбы между самими испанцами, между самими духовными лицами, кардиналами: против людей, утверждавших о необходимости изгнания враждебных маврисков, от которых, кроме опасности и вреда, не может быть ничего хорошего для страны, возражали, что это изгнание истощит вконец страну, потому что мавриски составляют самое трудолюбивое и промышленное ее народонаселение. Испанские землевладельцы лишаются доходов, лишившись арендаторов. Несмотря на эти возражения, люди, настаивавшие на необходимости изгнания маврисков, восторжествовали; им помогло то обстоятельство, что французские и английские эмиссары поднимали маврисков против испанского правительства, и 400 человек маврисков оказались виновными в заговоре. Тогда решили изгнать маврисков в Африку, и в пять с чем-нибудь месяцев приговор был приведен в исполнение (1609–1610): Испания лишилась до 600 000 человек своего народонаселения.

Испания, преимущественно при Филиппе II, являлась первенствующею католическою державою; глаза всех католиков были постоянно обращены на нее как на главную защитницу Церкви; протестанты боялись Испании больше всего, и нельзя было не бояться первого по своей храбрости и искусству войска в Европе, которым постоянно предводительствовали знаменитейшие полководцы. Славолюбие рыцарского народа было вполне удовлетворено: роль этого народа обозначилась и в том, что испанские моды господствовали при дворах европейских. Знаменитой роли соответствовало