Безгласны и слепы:

Их берега посыпал горьким мелом

Соленый ветер,

Оставляющий следы

Следы соитий неба и деревьев,

Прикосновений к хрупкой скорлупе

Недолгого покоя и движений

Тех, что приносят облегчение земле

Соленый ветер

Возвращается в долины

Чернеет на истоптанных полях

Шар раскаленный

Призрачный

Слепящий

В его проворных, грозовых руках

Крылатый конь

С трезубцем в пышной гриве

Летит над умирающей страной

Сатиры на спине:

В кровавой пене

Блестит их взгляд

Под мутною луной

И светятся зрачки

Нездешним светом

Из опаленных злом пустых глубин

Как раскаленный меч

Святого воина

С небес взирает

Верный херувим

Крылатый конь зовет

Призывным ржаньем

Кентавров —

Иноходцев из степей,

Их стрелы ядовиты:

Наказанье

Они несут для гибнущих людей

Соленый ветер

Обрывает флаги

И море принимает белый шелк

И свитки из промасленной бумаги

Жжет херувим пылающим перстом

«Страшны имена повелителей мух…»

Страшны имена повелителей мух

Слова превращаются в сумрачных слуг,

Стоящих у медных

Горячих дверей

В покои пурпурные

Древних царей,

Где ладан и смирну

Смешали с песком

И уксус кипящий – со жгучим вином

Где вены наполнила тихая смерть

И опиум жидкий сосет в сердце червь

Страшны имена

Боевых кораблей,

Несущих во чреве убийц-палачей

И речи убийц – золотистый елей

Течет по власам

Убиенных детей

И ложь малярийная

Стонет в домах,

Где плачут невесты,

Сжимая в руках

Надгробные розы,

Для мести – ножи,

А в душах – цветенье

Несеянной ржи…

«Трубящий ангел…»

Трубящий ангел

Над вражьим станом

Жизнь обернулась

Глухим обманом

Жизнь словно слезы

Слепой старухи,

В которых горечь,

Страданья,

Муки

И многолетний позор

Изгнанья

И радость встречи

И расставанья

В отцовском храме

Большом и пыльном

Перед этапом

Голодным

Ссыльным…

«Твой деревянный крест…»

Твой деревянный крест

Пасхальной ночью

Цветет

У искаженных берегов

Вода чиста

И хелендарским звоном

Пронизан загустевший

Кровью год

И высыхает соль на мокрой коже,

Стянув ее невидимых кольцом

Твой ясный взгляд все ближе

И все строже,

Промытый жертвенным,

Пылающим постом…

«Верба в японском кувшине…»

Верба в японском кувшине

Корабли отправляются в море

Капельки теплого света

Прячутся в солнечном доме

Прячутся в мякоти вишен

Тают на мокрых губах

Эхо минувших сражений

Спит на могильных цветах

Дождем над крестьянским храмом

После пасхальной службы

Твой страх выпадает на землю

Слабый, жалкий, ненужный

И прорастают звуки

Звуки воздушной сирены

Сквозь черепичную крышу

Сквозь ненадежные стены

Капельки теплого света гладят

Поющие камни,

Пеплом покрытые окна,

Тленом пропахшие ставни

И отрешенные люди

В грязном, весеннем поле

Шепчут простые молитвы

В горле зажав свое горе…

«Многоголовый гнев…»

Многоголовый гнев

Роняет тяжесть слов

На тонких иглах – тьма

И ледяной покров

Под золотой фольгой —

Святые имена

На серых простынях —

Распятая страна

Слепые мудрецы

Молчат и варят яд

Кипит густая кровь —

Куда ни бросишь взгляд,

И алчущие рты – цветы увядших роз,

Измученная жизнь

В водоворотах слез

Бежит по стеблям свет

Неведомых миров,

Где меч увяз в песке

Отрубленных голов

И черное копье

Пронзило города,

В которых вместо крыш

Прозрачная вода…

«Мне ненавистен голос палачей…»

Мне ненавистен голос палачей

Блеск мертвых глаз

Сквозь прорезь балахона

Брезгливый,

Молчаливо-гордый взгляд

Под лезвием безжалостным

Закона

Кандальный звон

В тягучей пустоте

Тюремных, вечно скользких

Коридоров

И резкий окрик: «Стой!»

В коротком сне

В ночь вынесенья новых приговоров

В давильне давят

Спелый виноград

Час переломан

Ужасом священным

И каждый шорох

Множится стократ

Становится податливым

И верным

И я стою без крыл и без руля

В стальной душе – гранитные засовы

Мне кажется, что тяжесть топора

Очистит плоть, сорвав с нее покровы

«Солдатский горн охрипший…»

Солдатский горн охрипший

В дыму лесных пожаров

В плену опухших пальцев

И дроби барабанов,

Истерзанных и шумных

Из разноцветных тканей

Из кожи почерневшей

Давно убитых ланей

Горит беспечный воздух

Земля бросает в пламя

Лишь каменные зерна

И бремя расстояний

Восторженные ветви

Деревьев опаленных

Поют о днях победы

О днях великой скорби

И на могилах воинов

Растут ковыль и клевер,

Коней густое ржанье

И отблески сражений

Над облаками света

Проносятся устало

Июнь.

Скупое лето

Под ноги нам упало

И трубный звук

И своды

Необозримых линий

Исполнены надежды

О новом

Светлом мире,

Где дни великолепны

И славные