— Надо, Валера, надо, ты уж прости!

И выстрелил подельнику в голову. Затем приказал:

— Иди сюда, Седой!

Бандит поспешил к хозяину.

Арнольд указал взглядом на девочку, державшую на руках мертвую мать и, судя по всему, потерявшую рассудок от пережитого кровавого кошмара.

— Кончи ее!

Седой кивнул, подошел к Ольге, достал нож и, подняв за волосы голову девочки, одним движением полоснул по натянувшейся коже горла.

Ольга так и осталась сидеть, не издав ни звука, только голова ее упала на грудь, и из раны хлынула кровь, заливая лицо мертвой матери.

Убийца вытер о платье, валявшееся рядом, клинок ножа, спрятал его и взглянул на босса:

— Готово, хозяин!

— Тащите Крюгера в джип. Я пойду впереди.

Арнольд вышел на улицу. Дождь, ливший всю ночь, усилился. Лисицын поежился, огляделся с опаской и, пригнувшись, быстро пошел в сторону рощи, к джипу. Следом Седой с Валетом несли на скрещенных руках стонущего Милютина.

После того как раненого усадили в машину, Арнольд приказал бандитам:

— Седой и ты, Валет! Мухой назад в дом таскать трупы! Баб оставить на месте. Мазуриков заверните в одеяла и в багажник. Вперед!

Скоро тела Николая и трех бандитов были сложены в багажном отсеке мощного и просторного джипа.

— Теперь жгите хату! Со всех сторон, чтобы взялась основательно, а то как бы дождь не затушил огонь! Там, в сенях, канистры с бензином. Берите их в обратку! Нам не нужны лишние улики!

— Ясно, босс, — ответил Седой.

— Улетели!

Бандиты, скользя по мокрой траве, побежали к дачному домику.

Арнольд повернулся к Крюгеру.

— Ну как тебе кайф, друг мой? Оторвался ты на славу, слов нет! Тебе бы в начале века родиться, в Германии. Знатный садист из тебя получился бы. Высоких чинов достиг бы. Даже я не мог смотреть. И где ты такому извращению научился?

— Как будто не знаешь? Это майор все обломал, сука. Кости наверняка раздробил.

— Не скули, если бы перебил кости, ты сейчас от боли на стенку салона полез. Скорее пули пробили мягкие ткани. И благодари бога, что не в живот он тебя пометил. Пришлось бы тогда и тебя кончать, Крюгер! Закон для всех один! А ноги вылечат. Благо есть кому! Пастор все организует. Будешь еще с малолеточками на бильярдном столе голым отплясывать. Как раньше!

Вернулись Седой и Валет.

— Куда канистры, босс? — спросил Седой. — На трупы?

— Ты что, охренел, дурак?

— А куда их?

— Сказал бы я тебе, куда их засунуть. Быстро к озеру, заполнить водой и забросить подальше от берега. Быстрее, дым уже повалил!

Поверх крон деревьев рощи показались клубы дыма. Надо рвать когти! Бандиты вернулись быстро.

— Седой за руль, Валет в «БМВ» и за нами, отсюда по лесу к хате Пастора. Дорогу знаешь? — спросил Арнольд.

— Только от шоссе.

— Никакого шоссе! Сейчас вдоль озера, у песчаной косы влево. Дальше покажу. Ну что стоишь? Ментов ждешь?

Седой рванул джип, развернув его на месте, и «Тойота», а за ней и «БМВ» пошли по колее вдоль Черного озера, с каждой минутой уходя все дальше от горящего дома, где остались две зверски убитых, ни в чем не повинных молодых женщины.

К даче Кугмана подъехали примерно через час. Встречал джип сам Пастор.

Увидев трупы своих людей, по-бабьи запричитал:

— Да как же этак, Арнольдушка? Ведь все до мелочей было продумано.

— Все, кроме одного. Бешеного нрава этого проклятого майора. Еще немного, и он бы всех нас положил. А ведь Кузнецов предупреждал, что он бывший офицер спецназа. Не придали значения, ну да что теперь об этом? Котельную запустил?

— Конечно! Как только приказал, так оператор и принялся за дело.

— Давай покомандуй на этом этапе ты. Где мне найти шмотки, чтобы переодеться?

— Да в своей комнате, все твое висит в шкафу, или забыл?

— Забудешь тут! Хорошо! Отправляй в геенну огненную этих рабов сатаны. Седой, Валет и ты, Пастор, ко мне!

Машина двинулась вокруг дома. Недалеко от котельной из джипа выбросили на асфальт тела погибших.

Арнольд вошел в дом и поднялся на второй этаж, где у него была комната со всеми удобствами. Переоделся в более скромный костюм, испорченный бросил в угол. Быстро побрился. Достал бутылку «Наполеона». Отпил несколько глотков.

В дверь постучали.

— Да входите, что за церемонии?

Появились Пастор, Седой и Валет.

— Так, ребятки, с первым этапом акции мы справились. Прошел он не так гладко, как хотелось бы, но всего не предусмотришь. Я понимаю, братва, — Арнольд обращался к Седому и Валету, — что устали вы безмерно, но надо напрячься и довести начатое до конца. Провести второй этап операции утром!

— Какой базар, босс? — подобострастно ответил Седой.

Валет оказался более практичным:

— Насчет оплаты сверхурочных как?

— Четвертак за все тебя устроит?

— Вполне! За такие бабки можно еще пару майоров с их шлюхами завалить!

— Вот и добро! Пастор! Организуй ребятам отдых. Утром им на сестру Старикова идти.

— А чего не сейчас, босс? — спросил Седой. — Сейчас сподручней. Так, Валет?

Валет промолчал — пусть решает начальство.

Арнольд ответил:

— Сейчас, конечно, сподручнее, слов нет, но Старикова дежурит в госпитале и дома будет не раньше восьми утра. Тогда и кончите ее, но я еще проинструктирую вас! Все! Всем спать! Подъем в семь часов!

Стариков между тем пришел в сознание. Боль буквально разрывала тело. И немудрено: сначала удар жгутом по голове, потом столько пулевых ударов с близкого расстояния. С большим трудом он просунул руку в джинсы и от боли едва снова не лишился сознания. С трудом сдержал стон, до крови прикусив губу. Он тянулся к шприц-тюбикам. В них теперь его спасение! Наконец удалось отделить один. Стариков тут же вонзил себе в бедро короткую иглу, и уже через несколько минут боль притупилась настолько, что на нее можно было не обращать внимания. Теперь как минимум четыре часа ее он испытывать не будет. Николай напрягся, сбросил с себя труп Кадета. Он хотел выбраться из машины, которая уже несколько минут стояла где-то за большим, светящимся всеми огнями домом, но услышал шаги и разговор:

— Сколько их там, Лысый? Крюгер не говорил?

— Крюгера самого подстрелили.

— Это кто ж такой крутой, завалил пацанов и самого Крюгера ранил?

— Он тоже в багажнике. Его самого завалили! А всего привезли четверых.