Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И они пошли дальше по береговой линии, ибо созерцать море и камни значительно приятнее. Минуя сие неспокойное место, отдыхающие вышли на широкий пляж, засыпанный галькой, где люди были уже в купальниках. Однако по желанию Ани, они пошли ещё дальше. По пути им встретился прообраз будущего пляжа, туда давно завезли каменные глыбы, приделали крючки к ним, но на этом всё закончилось. Бунам и крючкам уже больше двадцати лет, их взяла ржавчина, которую уже невозможно побороть. Однако не зря Кацивели называют посёлком творческих людей. И среди этой разрухи, запустения и полной беспросветности, на бунах и каменных глыбах красовались элементы граффити. А что делать? Если пляжа нет, то пусть хотя бы искусство останется.
– Папа, сфотографируй меня на фоне этих штук! – попросила Аня.
– Доця, ну зачем тебе туда лезть? Нашла что делать! – кричала мама.
– Ладно, мам, меньше разговаривай! Пап, я залезла, давай щёлкай быстрее, я в такой позе долго не выдержу. Ну! – и летящей походкой с улыбкой на лице она была готова к заветному кадру.
Дмитрий сфотографировал дочь, и они пошли. Они прошли совсем немного и заметили уже подготовленный «фундамент» для будущего пляжа, состоящий из каменных плит с выпирающими наружу ржавыми крючками. Море заливало плиты, отдыхать на таком пляже можно было, но не хотелось. А всё потому, что этот пляж как не рождённый ребёнок: ты всей душой привязался к нему, но поскольку он ещё не сформирован и не готов, то поневоле боишься, что любое прикосновение к нему будет стоить жизни тебе и ему. Однако был на этом недостроенном пляже и тот человек, который не боялся предрассудков.
– Мам, пап, смотрите…задница, – закричала Аня, когда увидела на пляже мужчину, стоящего неглиже.
– Аня! Ну сколько можно! – строго крикнула мама.
– А я причём? Это он стоит.
– Эх, развелось этого разврата! Общество потребления. До чего мы дожили! – возмущался отец.
– Пап, он уже трусы надел. Странно, что они у него вообще были.
– Да успокоишься ты или нет!
– А что я? Почему всё время я? Пойдёмте дальше!
– Куда уж дальше, Аня? Там обрыв, не пройти.
– Ну ты же видишь, что там ступеньки есть, пройти можно.
– Вот ты и иди, а мы с папой назад пойдём, сколько можно бродить по этой жаре, – высказалась мама.
– Ну вот так всегда! Хотя, может это и есть пляж Понизовки, ну так он же не галечный… Мам, пап, подождите меня! – и Аня побежала догонять своих родителей.
На обратном пути они обратили внимание на надпись, нанесённую на скалу краской: «Купаться в голом виде запрещено. Штраф 1000 грн». «Как будто они носят с собой 1000 грн», – подумала Аня. Ещё они обратили внимание на кемпинг, который располагался на недостроенной Набережной. Чтобы быть здесь, нужно пройти немало испытаний: провизию и питьевую воду доставали в посёлке, купались только в морской воде, да и ночью дежурили, а то мало ли что.
Вскоре, туристы дошли до того пляжа, на котором отдыхали вчера. Галька была накалена до такой степени, что Аня не сняла шлёпанцев. Дмитрий поставил зонтик и зарыл его глубже, чем обычно, а затем укрепил крупной галькой со всех сторон. Его расчёт в скором времени оправдался: ветер разыгрался не на шутку и готов был вырвать зонтик и унести его далеко-далеко…к нудистам. Да. Теперь нудисты стали для Ани объектом насмешек, и она упоминала о них настолько часто, что родители не знали, как с ней бороться. Когда Мария купалась, а Дмитрий и Аня разгадывали замысловатые японские кроссворды, девочка увидела, как по Набережной прошли два милиционера.
– Интересно, что они здесь делают? – недоумевал Дмитрий.
– Как что? Нудистов пошли ловить! – весело ответила Аня.
– Аня! – воскликнула внезапно пришедшая мама. – Ну сколько можно?!
– Пап, мне только интересно, где они возьмут у них эту тысячу гривен. Если они голые, то откуда у них деньги?
– В наше время, дочка, никакие законы не действуют, а написано это так – для красоты, – растолковал мужчина.
На время об этом происшествии забыли, Мария и Дмитрий стояли на огромном камне и пытались научить свою дочь правильно прыгать в воду. Ане это очень не нравилось, и она сказала, что просто боится пойти с камнем на дно. Отец поверил её объяснению, но не терял надежды когда-нибудь обучить девочку этому мастерству. Когда они уже вдоволь наплавались и устали, то сошли на берег отдохнуть. А тем временем, милиционеры, которые уходили в сторону нудистов, возвращались назад.
– Наверное, они уже оштрафовали нудистов! – рассмеялась Аня.
– Если ты ещё раз о них скажешь! – рассердилась не на шутку Мария.
– А что я? Это всё нудисты виноваты.
Очень скоро они позабыли обо всех разговорах и настроились на позитивную волну. Вечером они съели семейного мороженного, отсидели вечернюю зорьку и легли спать, ожидая новых приключений.
Глава 14. «Пирожочки горячие!» Об этом ли мы мечтали?
Глядя на жизнь в нынешнем государстве, создаётся впечатление, что люди сами не хотят спасения. Ведь гораздо проще зарабатывать деньги и ничего не делать. Зачем будоражить свою фантазию, поражать новыми идеями и проектами? Зачем воплощать свои мечты в реальность? Гораздо проще быть как все и жить как все. Обыватели хотят, чтобы грязь за них разгребал кто-то другой, при этом они не заметили, как сами оказались по уши в ней. Играя на низких инстинктах людей, государство выдаёт чёткую установку: «Не обманешь – не выживешь». Вот так люди и выбирают изо дня в день между смертью и жизнью.
Отдыхая на пляже, семейство Родченко наблюдало за тремя реализаторами, которые дарили отдыхающим комфорт и еду. Каждый из них запомнился по-своему.
– Пирожочки горячие с капустой, картошкой, колбаской, вишней, червишней! – доносился звонкий голос стройного молодого человека в ковбойской шляпе, компанию которому составляла его мама.
– Свежая рыбка горячего и холодного копчения! – кричал привлекательный блондин среднего роста, который был похож на учителя танцев.
– Горячая кукурузка, жареные мидии, жареные рапаны, креветки! – их разносила полненькая тётушка в бежевой панамке.
Их жизненные истории похожи друг на друга. В молодом продавце пирожков было много сильных сторон: приятный громкий голос, чёткое произношение, красивая и ухоженная внешность – всё при нём. Тем не менее, ему приходилось заниматься такой работой. Сам парень
