Встав на ноги, Малеворн заговорил с полуприкрытыми глазами:

– Каждый маг отличается от других: наши личности определяют области, в которых мы будем наиболее успешны. Большинство из нас имеет талант к одному или более классам гнозиса. Также у нас обычно проявляются повышенные способности к работе с одной из стихий. Моя стихия – огонь, а сильнее всего я в тауматургии и герметическом гнозисе.

Фирелл смотрел на Малеворна с одобрением – впрочем, как и всегда, когда тот говорил.

– Отлично, Малеворн. – Он обернулся к остальным своим любимым ученикам. – Грон, что такое ранг крови?

Грон убрал со лба свои жидкие сальные волосы.

– Существует шесть рангов крови. Первый ранг – чистокровные, те, кто происходит напрямую от Первородных либо двух чистокровных. Второй ранг – те, у кого три четверти магической крови; третий – полукровки, четвертый – те, у кого четверть крови, пятый – у кого одна восьмая, шестой – у кого одна шестнадцатая. Более низких рангов не существует, поскольку все, у кого меньше одной шестнадцатой магической крови, не имеют гностических способностей. – Сделав паузу, он добавил: – Выше всех стоят Первородные, Три Сотни, от которых происходят все маги.

– Великолепно, – сказал Фирелл. – Каковы соотношения силы между рангами крови?

– Силы каждого примерно удваиваются в сравнении с предыдущим, сир. Если использовать человека с четвертью магической крови в качестве мерила, то полукровка будет в два раза сильнее его, чистокровный – в четыре, а Первородный – в шестнадцать.

– Это означает, что мы, чистокровные, стоим, по меньшей мере, четырех Мерсеров, – заметил Малеворн небрежно, махнув рукой в сторону Аларона. – И шестнадцати Сенсини.

Аларон вскипел, однако Рамон лишь пожал плечами.

– Сет, – произнес Фирелл, сделав ленивый жест, – как можно увеличить собственные силы?

У Сета Кориона было мирное лицо, короткие светлые волосы и крепкое телосложение. От него, единственного законного сына генерала Кальта Кориона, ждали многого, однако он оказался копушей: застенчивым магом и робким бойцом. Он не проявлял стратегического и тактического мышления, чего от него требовали преподаватели. По-настоящему хорошо Сету давалось лишь целительство, которое мальчишки называли «девчачьей» магией. Из всех «Чистых» он обладал наименее скверным характером.

– Существуют различные уровни навыков, таланта и экипировки, сир. Плохо экипированный, бездарный или недостаточно подготовленный маг менее эффективен, чем хорошо экипированный и подготовленный.

– К счастью, нам предоставлено все самое лучшее, сир, – вставил Фрэнсис Доробон, выпятив грудь. Его темные волосы были уложены назад, а едва заметные усики над верхней губой делали его бледную кожу еще белее. Он носил кольца и бриллиантовые запонки и любил вставлять в разговор фразочки на римонском, напоминая людям, что он – законный король Явона, страны, которая номинально считалась римонской, пусть и находилась в Антиопии. Подняв руку, Фрэнсис продемонстрировал большое бриллиантовое кольцо на своем среднем пальце. – Это – амулет уровня примо.

Студенты могли иметь амулеты, однако до выпуска им позволялось использовать их только во время занятий. Амулет Аларона был простым кристаллом, а амулет Рамона – еще скромнее. Аларон знал, что его отец ищет ему что-нибудь получше, однако качественные амулеты были редкими и дорогими.

Фирелл хлопнул в ладоши:

– Великолепно. На следующей неделе начнутся ваши экзамены. Они станут проверкой ваших знаний во всех аспектах гнозиса, а также того, как вы усвоили обычные академические дисциплины, на основании которой будет решено, есть ли у вас право служить обществу в качестве магов. – Он обвел глазами «Чистых». – Учить большинство из вас было удовольствием. – Фирелл с презрением покосился на Аларона и Рамона, и его взгляд вновь вернулся к любимым ученикам. – Удачи вам в ближайшие недели.

Малеворн встал:

– Сир, учиться у вас было привилегией. – Он величественно поклонился. – Я пойду в бой против язычников, вспоминая вас.

Последовав примеру Малеворна, остальные «Чистые» стали нахваливать Фирелла и благодарить его. Тот весь прямо-таки расцвел от услышанного.

Тем временем Аларон с Рамоном незаметно выскользнули из аудитории.

– Малеворн фшегда та, дел’ет. Как он только ф дферь-т, прохо’ит, с таким-т, эго? А Фирелл фсе время ему потвфорстфует. Как ше меня доштало это мешто!

Аларон держался за губу, разбитую в драке с Малеворном. Губа болела, однако целители из них с Рамоном были не самые лучшие. До окончания занятий оставалось три дня, а Аларон чувствовал себя совершенно несчастным – он, разумеется, не сумел нанести Малеворну ни одного удара. Вероятно, он был самым неудачливым драчуном в истории школы. Студенты младших курсов, большинство из которых были похожи на Малеворна, открыто над ним смеялись.

Они с Рамоном сидели рядом на крошечном балконе комнаты, в которой жили, мрачно глядя, как на город спускаются сумерки. Холодный воздух не давал распространяться запаху, исходившему от мусора, сваленного в кучи под стеной с этой стороны здания; «Чистые», конечно же, жили в комнатах с окнами на сады, из которых был виден закат. Каждая из этих комнат была в четыре раза больше, чем их с Рамоном.

Аларон первым заметил в небе темные силуэты; выглядевшие поначалу как три черные точки, они приближались с северо-востока, увеличиваясь в размерах. Он указал на них Рамону, и тот проследил за направлением руки друга.

– Воздушные корабли, – выдохнул Рамон. – Торговые, прямиком из Верелона или, быть может, Понта.

Его глаза сияли. Все мальчишки бредили воздушными кораблями. Друзья смотрели, как силуэты в небе продолжали увеличиваться; под парусами, наполненными гнавшим их от Брекелленской долины пассатом, корабли летели над рекой к Нороштейну. Зачарованные корпуса были крылатыми, с причудливой росписью и позолотой. Их носы внешне напоминали орлов и змей. Паруса развевались на высоких мачтах.

– Думаю, из Понта, – добавил Рамон, заметив реявший на одной из них алый флаг.

В немом благоговении друзья смотрели, как суда снижаются к Докам у подножия Беконторского холма. Корпуса воздушных кораблей были обтекаемыми, чтобы снизить сопротивление ветра, и оборудовались втяжными стойками для приземления. Зачарованные корпуса и кили позволяли кораблям держаться в воздухе, но хотя воздушный гнозис и оживлял их, двигались они благодаря силе ветра. Воздушная тауматургия позволяла управлять ветрами, а воздушный тауматург мог даже вести корабли против ветра, правда, это требовало соответствующих навыков и выносливости.

Всех студентов коллегии учили летать на небольших яликах. У Аларона это едва получалось, а вот Рамон обладал настоящим талантом к воздухоплаванию, даже несмотря на свой небольшой процент магической крови. Ванн Мерсер когда-то надеялся, что сын сможет построить и пилотировать для него торговое судно, однако стихийной склонностью Аларона оказался огонь, и маг-воздухоплаватель из него был никудышный. Юноше сказали, что он лучше подходит для военной карьеры. Учителя также говорили ему, что у него есть талант к колдовству, однако оно пугало Аларона чуть ли не до безумия. Призраки и духи… Брр!