больше здоровой пищи, отдыхайте, не нагружайте себя бесполезной работой. Мы больше не вернёмся в спортзал, но ничего простого вам не гарантирую.» После этих слов все разошлись.

***

На следующий день подготовка продолжилась, все собрались в назначенном месте, которое представляло собой двор между домами. Когда все собрались, то пошли в глухой лес. Антон начал свою речь: «Я с самого детства знаю это место. Оно опасно. Если здесь умрёшь, то у тебя минимальные шансы того, что тело найдут. Здесь и начнём.» Главарь вдруг резко остановился со словами: «Если хоть один из вас дрогнет, застрелю мгновенно.» Он резко повернулся уже с пистолетом в руках и начал стрелять…, но не в бульдогов, а очень рядом с ними. Страшно было каждому. Но остались живы все. Это не единственное, чем главарь пугал своих подопечных. Были и ужасающе громкие крики с его стороны, и замахи кулаком, который останавливался в считаных сантиметрах от чьего-то носа. Не дрогнул никто. И это была победа.

– Вы прекрасно справились, теперь я хочу, чтобы вы дали волю своим эмоциям.

Вот теперь начался хаос. Антон подходил к каждому и шептал на ухо слова, которые, видимо, как-то влияли на их психику, причиняя им сильную психологическую боль. Игоря он убеждал в том, что тот тряпка, не может за себя постоять, бесхребетный, слабовольный и бесхарактерный. Толю – что никто его не любил, что и он сам никогда не найдёт любимого человека, и это его вина, и его вина в том, что его не любили даже самые близкие и родные люди, потому что «он был им противен». Для Дениса… Тут можно и не описывать. «Сам виноват. Зачем ты подвёл своих родителей? Каково это было? чувствовать в себе человеческое тепло?» И тому подобное. Кричали и плакали все. Никто из них никогда не кричал настолько громко. Наверное, для них это было даже полезно.

Позже Антон сказал: «Никто, запомните, никто не имеет никакого права унижать вас так, как сегодня это сделал я. И, надеюсь, я пробудил в вас желание наказывать людей, которые не могут сосуществовать с обществом, не причиняя ему ущерб. Встретимся завтра тут же. Я передам вам вашу боевую форму. Лечитесь, набирайтесь сил: первая охота будет через четырнадцать дней.»

Получив на следующий день одежду, оставалось только одно – ждать.

Глава 7. Ожидание

Две недели Игоря шли спокойно. Настолько спокойно, что даже скучно. Казалось, он совсем не переживал ни о чём. Лишь беззаботно потреблял белки, дабы возместить ущерб, причинённый его мышцам. И, конечно, углеводы, куда без них. Насчёт жиров он не беспокоился, так как они есть в любом продукте в принципе. Он не терял форму и упражнялся каждый день. Не так усиленно; больше для того, чтобы разогнать межклеточное вещество и тем самым избавиться от боли. Так проходили день за днём, и вот остался день. Всё. Завтра охота. Его первая охота и, кто бы мог подумать, не на зверей даже. Это его не тревожило, да и не потревожило бы, если бы не одно если. Он возвращался домой после магазина, слушал музыку через наушники, играл рэп. Он повернул голову, чтобы размять шею, и тут перед его глазами предстала следующая картина: двое старшеклассников кидали друг другу портфель мальчика с начальной школы. Мальчик отчаянно пытался перехватить портфель в воздухе, бегал, как собачка, на глазах были слёзы. И тут слова Антона прозвучали в голове Игоря так чётко, что даже Oxxxymiron, игравший в наушниках, был отодвинут на второй план. «Никто не имеет никакого права унижать…» – вспомнил Игорь слова своего наставника. И для него уже не имело значения, кого нельзя унижать, его или людей вокруг него, он начал быстро подходить к хамам. Они, заметив, как стремительно к ним приближается массивная туша, бросили портфель на асфальт и рванули, куда глаза глядят. Подойдя к мальчику, Игорь закричал им вслед: «Давайте валите, твари!»

– Спасибо,– вдруг произнёс мальчик, вытиравший с красных щёк слёзы.

– Не за что.

– Дяденька, а почему вы мне помогли?

– Ну видишь ли, меня в школьные годы тоже обижали, и я знаю, каково это.

– А кто вы? По профессии.

– А кто я? Ну… – и тут Игорь запнулся. – Ну… я очищаю этот мир.

– Совсем как дворник?

– Не-е-е-т, что ты, нет. Я очищаю его от плохих людей.

– А, так вы полицейский?

– Уже ближе, только полицейский спасает хороших от плохих, а я заставляю плохих перестать быть плохими.

– Тогда кто же вы?

Игорь понимал, что не может ответить на этот вопрос. Не потому, что не хочет. Он не знает.

– Ступай, мальчик, думаю, мама тебя заждалась.

– Хорошо… Ещё раз спасибо, что помогли мне. До свидания!

Пока Игорь шёл до дома, из глаз его шли слёзы.

***

Не так гладко было у Анатолия. Всё это время он чувствовал себя очень плохо. Когда пришёл домой, родители-алкаши встретили его со словами: «Где ты постоянно шляешься, мразь!? Сбегай лучше за пивом!» И он ушёл. Но не за пивом. Он ушёл навсегда, потому что терпеть это отрепье ещё хоть секунду означало бы нарушение приказа Антона о том, что никому нельзя позволять унижать себя. Таким образом, сняв с карты последние деньги, он снял номер в недорогой гостинице и поселился там. На две недели хватало с лишком, который он благополучно отложил. Но каждый день, смотря в окно, он видел только грязь. И в последний перед охотой день он вдруг понял. Понял, что жил в грязи всегда. Родители – грязь, за окном – грязь, в паблике – грязь, грязь везде. В этот момент он прочувствовал каждой клеточкой своего тела это желание Антона умыть этот мир. Очистить его от этой грязи.

***

Бедный-бедный Денис. Он не мог найти себе место. Единственный человек, который очень переживал из-за первой охоты. Он спрашивал себя, зачем ему всё это. Если две недели Игоря проходили спокойно и скучно, то Дениса эта скука сводила с ума. Он не мог ни есть, ни пить, ни отдыхать нормально, а в последний день… он вдруг успокоился. Он устал переживать из-за того, что считал ерундой. И он просто устал быть в постоянном напряжении, так что. Он просто целый день проспал.

***

От Антона нечего ожидать. По крайней мере ничего необычного. Его окутывало холодное обжигающее холодом спокойствие. Его дни ничем не отличались от предыдущих, а в последний день он лишь понял, что что-то изменилось. Да! Ещё бы. Он чего-то добился и сделал это сам.