ты меня нашла? — в этот раз вопрос прозвучал требовательно-жестко, и сильно сжал локоть. — Диман разболтался? Только ему было известно.

— Так он все знал?! — вырвала руку из неприятной клешни, испугавшись.

Я смотрела в потемневшие от ярости глаза поражаясь резкому изменению. Раньше он никогда не повышал голос, не грубил, не сердился и не причинял физическую боль. Думала я, потирая локоть. Всегда ласковый, трепетное прикосновение, компромиссный. Сейчас же передо мной стоял совершенно незнакомый человек. Надменный, холодный, равнодушный. Даже внешне его черты лица обрели отталкивающие угловатые и резкие линии. Будто того Кирилла никогда не существовало или я ослепленная любовью не замечала его истинную суть.

— Знал. Все-таки лучший друг… хотя сейчас похоже уже нет, — усмехнулся Кирилл. — Растрепался, как баба.

— Он ничего мне не говорил, — встала я на защиту Димы. — Только что ты не вернешься и забыть тебя.

— Тогда откуда, хотя ладно, все равно нашла. Только зачем? Решила отомстить и испортить жизнь? — метал он в мою сторону злые молнии.

— Нет, — я невольно отступила на шаг назад, поскольку фраза прозвучала угрожающей. — Решила съездить на море, отдохнуть, а тут ты. Совпадение. Но раз произошла такая встреча, может все-таки объяснишь, свое внезапное исчезновение. Что произошло, я ведь тебя действительно любила, — закончила тихо, вспомнив, как нуждалась в нем сродни кислороду, единственному, кто мог придать жизни смысл, наполнив ее красотой и сиянием.

Но сейчас, находясь рядом и видя безразличие вперемешку с жалостью я испытала разочарование.

— Ничего не произошло, Света. Люди сходятся и расходятся, такое бывает. И если быть честным, то я никогда не любил тебя до конца и не доверяю этому чувству. Слишком оно непостоянное. В жизни все заканчивается и всегда неожиданно. Однажды утром один остается в постели, другой пропадает, и никто не знает почему.

— Не любил… а как же наши планы на будущее? — не понимала я. — Зачем тогда голову морочил, если знал, что мы никогда не будем вместе.

— Затем, что он аферист, — раздалось у меня за спиной. — Может расскажешь истинную правду, а не эту поэтическую чушь.

— Это еще кто? — Кирилл округлившимися глазами посмотрел на оборотня. — Черт возьми, ты что мой затерявшийся брат близнец? Что за шутки?

— В гробу я видел такую родню, — сказал герой моего романа и обняв за талию, прижал к себе. Его поддержка была кстати.

Кирилл вдруг сузил глаза в странной догадке бросив на меня взгляд полный презрения.

— А-а, понял, — протянул он, кивнув головой, будто еще раз убедился своему озарению, — весьма неожиданно, даже впечатляет. Нет, я, конечно, знал, что ты из-за своих книг немного того, но, чтобы до такой степени ополоуметь и заменить меня двойником это уже попахивает маниакальной патологией и психушкой, — произнес он, словно выплевывая каждое слово за что получил внезапный хук слева.

Глава 13

— Больно? — спросила я уже в который раз, рассматривая синяк под глазом.

— Нет, — ответил оборотень.

Мы находились в нашем номере. Кирилл сидел в кресле, в разорванной после знатной рукопашной местами рубашке, откинув голову назад, держа у правого глаза замороженный кусок мяса.

После того, как бывший получил нокаут, его девица заверещала на весь ресторан, позвав на помощь охрану. Блондинка оказалась дочерью хозяина этого заведения. Богатая наследница семейного бизнеса. Ее свита из трех крепких вышибал сразу накинулись на Кирилла размахивая кулачищами в разные стороны. Оборотень положил всех, но не без последствий для себя.

— Может показаться врачу, — не унималась я. Тревожило, что синяк расплывался неестественно темным, почти черным пятном.

— Пф, — фыркнул Кирилл, — лучше стакан крепкой анестезии, быстрее пройдет. — Там в холодильнике есть, плесни немного, — и увидев мое сомнение на лице добавил, — пожа-а-луйста.

— Знаешь, а вообще странно, что побои держатся так долго. У оборотней процесс регенерации клеток происходит гораздо быстрее. Сутки требуется на восстановления перелома, а здесь всего лишь синяк. Максимум два часа и ты должен был стать, как новенький, — налила я коньяк и передала Кириллу, снова усаживаясь рядом, поправив платье, в котором была в ресторане. Времени переодеться не было. Хлопотала над своим защитником.

— Не знаю, — отхлебнул он. — Похоже твой мир заразен, и я медленно, но, верно, превращаюсь в человека.

— Да уж, — усмехнулась я грустно. — Не хотелось бы. Это не твоя жизнь.

Он махнул рукой и снова приложился к спиртному.

— Так почему аферист?

— А ты еще не поняла?

— Нет.

— Ему всегда не ты была нужна, а деньги. Думал, что станешь известной писательницей, обретешь славу и гонорары польются рекой. Проще говоря, сделал на тебя ставку с минимальным вложением в виде наигранных чувств.

— Неужели я была настолько перспективной? Признаюсь мечтала стать топовым автором, издавать книги, но их постоянно отклоняли. Перешла на электронные платные площадки с надеждой, что может быть все-таки удача улыбнется и меня заметит какой-нибудь редактор. Но потом, появился Кирилл…

— И книги перешли на второе место после него.

— Да и нет, — наклонила я голову, уставившись на свои руки. — И разве это плохо? Тем более я продолжала писать, он меня вдохновлял.

— Это неплохо, Света. Но в какой-то момент эта скотина поняла, что ради него ты можешь бросить все или перейти в ряды среднего стабильного заработка ни больше ни меньше. Нет в тебе коммерческой жилки. Главное счастье. А ему оно нахрен не нужно было. Вот и нашел деву побогаче без лишних заморочек в ожидании раскрутки популярности.

Я встала и подошла к открытому окну за котором во всю властвовала ночь и обхватила себя руками. Мне было горько осознавать правоту оборотня. Но факт на лицо. Я жила Кириллом, хотела серьезных отношений, детей, уютную квартирку, где бы мы переживали много счастливых моментов. Устроилась бы в какой-нибудь университет преподавателем и жили бы мы долго и счастливо до конца наших дней.

— Но я бы не бросила книги, это часть меня.

— Но, если бы был выбор книги или он, ты бы все равно выбрала его, потому что любовь твое кредо. То самое упоительное спасительное чувство, в которое хочется зарыться с головой, обнять, как мягкую пуховую подушку и никогда не отпускать.

Я не сразу ответила, но спустя несколько секунд, придя к неутешительному выводу, глубоко вдохнув, потом медленно выдохнув произнесла:

— Возможно… Боже, я такая дура.

И спрятав лицо в ладонях разревелась, выплескивая оставшиеся страдания, душевную боль, надежду и веру в людей.

Кирилл со скоростью молнии оказался рядом. Развернул и прижал к себе, успокаивающе поглаживая спину.

— Если бы я знал, что ты так расстроишься никогда бы сюда не привез, — произнес он некоторое время