– Вы мне уже все запретили, – подметил точно невзначай Винс.

– Ах, ты ж, – она примолкла и на какое-то мгновение задумалась. – Не буду кривить сердцем, что мне приятно такое решение, но давай поступим так – я разрешу тебе здесь временами музицировать, а ты поможешь мне в этом деле.

– Да ну? Я не хочу подставлять ни учителя, ни себя.

Патологоанатом встряхнула головой. Ее белесые волосы волной рассыпались по плечам.

– Ты никого не подставишь, – ответила она. – Арвэй как всегда занят, а серкулус, если что, постарается все уладить.

– И что?

– Ты будешь изредка играть здесь.

– Сколько?

– Не чаще двух раз в неделю. От сердца отрываю, – после долгого сопротивления, происходившего внутри алеги, наконец сдалась она. – Просто проверь тело, лады?

– И никаких проблем? – все еще не веря в слова Лаканы, произнес паренек.

– Не думаю, что они появятся.

– Да ну.

– Я лично поговорю с Анарин и скажу, что заставила тебя это сделать. Тебя это устроит?

– Думаю, да, – кивнул Винсент.

Он прекрасно понимал, что теперь действует незаконно, но… Алеги – мастера держать обещания, и путник не хотел лишиться своей бас-гитары. Вот только серокожие, еще к тому же, очень толково могут работать головой. С ними нельзя заключать никаких договоренностей. Обязательно что-то да будет в их пользу. Сделки с алеги – великое зло, но Винсу не приходилось выбирать.

– Тогда по рукам.

– По рукам.

Они пожали друг другу руки. Она произнесла родовую клятву, обязывающую их обоих соблюсти договоренность и, кивнувши самой себе, после этого сказала:

– Винсент, только я тебя прошу, ты можешь это сделать как можно быстрее?

– Мне нужно увидеть ее.

– Отлично.

Патологоанатом крикнула что-то нечленораздельное, неожиданно дверь морга открылась, и в комнату вошли два мрачных лекаря. Точнее, помощника лекарей. Он знал их обоих. Одни из немногих несчастных, что трудились на благо Гильдии Ветра бессменно. Их то поднимали, то отпускали. Потому эти двое и были такими дерганными и нервными.

Помощники лекарей втолкнули в морг каталку, на которой лежало тело, прикрытое простыней. Винс видел его очертание. Он не любил смерть, хотя постоянно с ней сталкивался. Его талант был на темной стороне, и парню приходилось применять его в защите от более глубокой и всеобъемлющей тьмы, что скрывалась в его душе.

– Ты осмотришь ее?

– Почему вы не сказали мне, что это женщина?

– Ты не спрашивал.

Винсент мрачно окинул взглядом лежащее под простыней тело. Лакана снова провела его, не обмолвившись и словом о том, что перед ним мертвая женщина. Что самое ужасное – он повелся. Глупо попался на уловку алеги. Вызывать духи мертвых женщин – не самое приятное занятие. Особенно алеги, а перед ним, похоже, лежала представительница именно этой расы.

Паренек задумался. Взвесил все возможности, а затем ответил:

– Думаю, не дольше часа и не меньше десяти минут.

– Хорошо, – лаконично ответила ему Лакана и не забыла добавить, памятуя об изворотливости путника: – Я дождусь результата здесь.

– Как считаете нужным, – безразлично пожал плечами ее собеседник.

Помощники лекарей уже ушли, патологоанатом села неподалеку от Винса, то и дело вглядываясь своими золотисто-желтыми глазами-блюдцами в действия юного некроманта.

Паренек встал, взял все необходимые инструменты и не забыл про себя отметить недобрую гримасу хозяйки морга, поджидающую близкую расправу.

«День действительно не задался», – в очередной раз отметил про себя Винсент.

Парень прекрасно знал, что после разговора с духом его попросят отсюда. Алеги, в отличие от самого Винса, не терпит посторонних. Так что с музыкой придется повременить.

Он оттащил каталку с телом в холодильник. Там хоть взгляд этой злобной женщины не столь ощутим, да и спокойствие настолько жесткое, что отвлекаться на всякую ерунду он уже точно не будет, а в его деле это самое важное.

Холодильник – это рабочее место патологоанатома, а по совместительству невероятно удобное место также и для некроманта. Название у комнаты было глупым. Может, там и было чуть холоднее, чем в самом морге, но все же не до такой степени ощутимо. Тут определенно больше воняло магией, чем формалином.

Обычно сам морг был пуст. В Гильдии Ветра умирали редко, так что обычно Анарин отправляла Винсента практиковаться к старику Григорию – второму из двух некромантов всего Лабиринта. Тот хоть временами и страдал маразмом, но в целом был вполне приятным человеком со специфическим чувством юмора. Из-за постоянной пустоты местного морга и царящей тут тишины, паренек и приспособил для себя здесь маленькую музыкальную студию. Лакана ведь появлялась здесь редко, больше проводя время с лекарями. А тут спокойно и прохладно. В голове свежо, да и вдохновения хоть отбавляй. Репетировать – одно удовольствие. Да и соседи не жалуются.

Парень вздохнул, подкатил тележку вплотную к столу, нажал на кнопку переноса и равнодушно начал следить за тем, как медленно механизмы переносили тело с каталки на надраенный до стеклянного блеска стол. Механизмы негромко урчали, а Винсент между тем привычно прикидывал свои пошаговые действия.

Ему не нужно было осматривать все тело. Это не его работа. Для того чтобы вытянуть нужную информацию, хватит и того, чтобы открыть несчастного мертвеца хоть по ключицы. Главное, видеть шею и голову. Все остальное – неинтересно.

Он откинул полог так, чтоб его край пришелся как раз на уровень плечевого сустава.

Так и есть: алеги, женщина, притом довольно молодая. Парень взял досье, лежащее на каталке. Открыл.

Сулина Аманада. Из Третьего мира. В графе иммиграции значилось: «Пришедшая за защитой». Работала в медицинском крыле Пути. Попала к ним по одной из программ лояльности.

Все понятно. Значит, Сули.

Парень вгляделся в мертвенно-бледное лицо алеги. Сероватая кожа приобрела отчетливый синюшный оттенок. По следам видно было, что ее пытались спасти, но безрезультатно. А еще в ней что-то искали. Он замечал результаты действия Альберта. Выражения лиц у тех несчастных, в сознание которых тот проникал, невозможно было забыть. Винс, предчувствуя вмешательство телепата в ее тело, решился проверить свою догадку. Он, откинув край простыни, достал руку алеги. Так и есть, на запястье следы от манипуляций Альберта. Именно он оставляет подобные увечья, пытаясь вернуть кого-либо с того света.

Неужели эта несчастная – жертва той трясучки? Непохоже. При завалах травмы другие, и ты не испытываешь чувства, что тебя всего перекрутило, вывернуло навыворот и затем хорошенько встряхнуло.

Винсент расставил свечи, достал скальпель и задумался. Он никогда не пользовался ритуальными ножами, потому как их было слишком много, а напрягаться по всякому разному случаю он, честно говоря, не хотел. Поэтому паренек всегда работал более доступными подручными средствами. Да, не так действенно, но зато головных проблем меньше.