Джиллиана открыла массивную входную дверь дворца, затем плотно прикрыла ее за собой, приложив ладонь к резьбе, и несколько мгновений постояла так.

Она всегда тянулась к знаниям, находя утешение в книгax, когда новая семья отца неожиданно поглотила все его время и он перестал уделять ей прежнее внимание. Мачехе, у которой достаточно скоро появился собственный ребенок, тоже было не до нее. Школа для девочек, которую Джиллиана посещала, была больше нацелена на обучение мастерству ведения домашнего хозяйства, чем на чтение трудов Аристотеля. Тем не менее, Джиллиане было позволено продолжать образование, по большей части самостоятельно.

Отцовская библиотека была сокровищницей неизведанных стран и трактатов древних философов. В мягкой тиши дня, когда солнце приглушалось плотными шторами на окнах библиотеки, Джиллиана открывала для себя размышления других людей, а потом прочитанное переплеталось с ее собственными мыслями и сомнениями.

Неуемность ее любознательности и изумляла ее, и забавляла, когда она, бывало, переходила от одного рассуждения к другому, словно распутывала моток пряжи.

Джиллиана только теперь осознала, что последние два года она, оказывается, очень скучала по интеллектуальной деятельности.

Когда она быстрым шагом уходила от дворца, ей в голову пришла нелепая мысль. Граф, возможно, пригласил ее к себе в лабораторию, чтобы она могла удовлетворить свое любопытство, но пленил он ее своим обаянием. Она легко могла бы увлечься графом Стрейтерном вовсе не из-за его научных поисков и стремлений. Ее интересовал мужчина, мужчина с загадочной улыбкой и серебристыми глазами, в которых временами отражалась боль.

Разве это не серьезная причина покинуть Роузмур как можно скорее?

Мать сверлила его сердитым взглядом. Графиня могла быть настоящей фурией, когда того желала, но Гранта этим не проймешь. Он выдержал взрывной темперамент не одной горячей любовницы за последние пять лет, а уж материнскую благовоспитанную вспышку раздражения и подавно вытерпит.

– Мы должны представить Арабеллу соседям, Грант. Если ты все-таки настаиваешь на этом браке, она должна по крайней мере быть принята в их домах.

– Я считаю, что соседи будут больше обсуждать то, что мы устраиваем прием так скоро после смерти Джеймса, чем мою невесту.

– Из каждого правила есть исключения, Грант, даже из этого. Я потеряла своего ребенка, и все же считаю, что представить Арабеллу будет правильным. Небольшое суаре, ничего безвкусно экстравагантного.

– Нет.

Она снова нахмурилась.

– Ты стыдишься ее, Грант? Хочешь, чтобы свадьба прошла тихо и незаметно? Уже намереваешься бросить ее?

– Арабелла – красивая девушка, – возразил он. – Любой мужчина был бы рад получить ее в жены. Я просто хочу избежать какого бы то ни было скандала в Роузмуре. Необходимость требует, чтобы наша свадьба была как можно более тихой. Позже будет достаточно времени, чтобы познакомить Арабеллу с соседями.

Графиня смотрела на сына внимательным, испытующим взглядом, который начинал раздражать его. Грант взглянул на бумаги, дожидающиеся его на столе, и с грустью подумал о том, что раньше он всегда перекладывал бумажную работу на Эндрю. Брату хорошо давалась арифметика, и его любимым делом было подсчитывать колонки с цифрами. Грант же с куда большим удовольствием занимался своими опытами.

– Ты не можешь стереть грехи прошлого своим сегодняшним поведением, Грант.

Какое-то мгновение он не поднимал взгляда, а когда поднял, встревожился, увидев слезы в глазах матери.

– Ты не твой отец, и никто не считает, что ты такой, как он.

Что, черт побери, он должен на это сказать?

Несколько долгих, затянувшихся секунд они смотрели друг на друга. Вернувшись из Италии, Грант удивился, обнаружив, что мать совершенно не изменилась за прошедшие годы. Сейчас, однако же, было заметно, как она постарела; ее черные волосы поседели, а уголки век опустились, почти доставая до мешков под глазами. Но больше всего Гранта тревожило выражение ее глаз – как будто в их голубых глубинах таилась вся скорбь и боль мира.

Это выражение, как ни странно, заставляло ею вспомнить Джиллиану Камерон.

Он встал и выдавил из себя улыбку.

– Устраивай свои бал, мама. Развлекай кого хочешь.

– А ты не будешь присутствовать, Грант?

Он направился к двери, охваченный внезапным ощущением, будто в библиотеке слишком жарко и слишком тесно.

– Буду, – сказал он. – Я приду и буду почтительным женихом.

Даже просто быть внимательным – это уже подвиг, а находиться рядом с Арабеллой – тяжкий труд.

– Как я могу лечить вас, Блевинс, если вы все время пытаетесь от меня сбежать?

Арабелла ходила за мажордомом из комнаты в комнату, Джиллиана следовала за ней.

– Заверяю вас, мисс, со мной все в порядке. Это всего лишь небольшой прострел. Боль в суставах, которая возникает у нас у всех.

– И все же, Блевинс, диагноз вам поставлю я. В ваших же интересах позволив мне осмотреть ваше колено.

– Я был бы вам признателен, мисс, если бы выдали мне возможность выполнять свои обязанности. Серебро нуждается в чистке, а служанки должны заняться уборкой помещений.

– Вам лучше сдаться, Блевинс, – посоветовала Джиллиана. – Арабелла твердо намерена лечить ваше увечье.

Мажордом посмотрел на нее с некоторой досадой.

– У меня нет увечья, мисс Камерон. Просто дает о себе знать старость, вот и все.

– Глупости, – решительно отмела его довод Арабелла. – Вы еще относительно молоды. Мне известны некоторые мази, которые могут помочь вашим коленям.

Блевинс выглядел оскорбленным. Только положение Арабеллы спасло ее от головомойки. В конце концов, будущую графиню Стрейтерн не отчитывают.

– Пожалуйста, Арабелла, – попросила Джиллиана, от всей души сочувствуя старику. – Если Блевинсу понадобится помощь, я уверена, он придет к тебе. – Она взглянула на него, ожидая поддержки, и он неохотно кивнул. – Ну вот, видишь? Блевинс не только сам обратится к тебе, если ему понадобится помощь, он еще и обязательно будет направлять к тебе тех слуг, которые почувствуют недомогание. Верно, Блевинс?

Снова старик неохотно кивнул. Это была дьявольская сделка, которую она заключила между ними, но Джиллиана хотела, чтобы Блевинс понял, что от Арабеллы нельзя так просто отмахнуться. Если она желает заполучить пациента, она его получит.

Арабелла выглядела не слишком довольной подобным соглашением. Она сложила руки и посмотрела на Джиллиану, сжав губы в тонкую линию. Джиллиане хотелось предупредить ее, что не стоит прибегать к такой мимике. Если она будет делать это в течение многих лет, то в конце концов по обеим сторонам подбородка у нее образуются мешки, и с возрастом она станет похожа на белку с полным ртом орехов.