Три года спустя прибыла следующая экспедиция – а, как ты помнишь, все это происходило на самых галактических окраинах, причем скорости были тогда намного ниже средних – они не нашли ровным счетом ничего. Ни звезды, ни артефакта, ни даже сенсоров, оставленных “Трудным Ребенком”; только радиомаяки караульных блоков, которые к тому времени уже заглохли. Выглядело это так, как будто гравитационные пульсары по соседству поглотили загадочную звезду, а с ней и все остальное оборудование.

– Так они что, просто исчезли?

– Просто исчезли. Причем бесследно, – подтвердил Тишлин. – Еще никто в истории не терял целое солнце, даже если оно было мертвым.

– В то же время, – продолжал дядя, – Основной Системный Транспорт – ОСТ, с которым было назначена встреча у “Трудного Ребенка” для ремонта двигателя, передал, что ОКБ был, по всей видимости, атакован: причиной поломки была не авария и не промышленный брак. Это было нападение.

Если не считать до сих пор необъяснимого исчезновения целой звезды, все шло нормально почти двадцать лет. – Рука Тишлина хлопнула по столу. – Ах да, конечно, были проведены расследования, экспертизы, создавались комиссии. В результате пришли к выводу, что система находилась под защитой. Причем весьма и весьма высокотехнологичной защитой. Возможно, созданной какой-то неведомой Працивилизацией. Возможен и другой вариант, менее вероятный: солнце и все остальное вместе с ним просто кануло в Гиперпространство и, таким образом, исчезло навсегда, как “Летучий Голландец”. Этот случай потом еще долго мусолили, пока не стали относиться к этому как к какой-то древней сказке.

И вот что происходит дальше. Через семьдесят лет “Трудный ребенок” вдруг заявляет, что он больше не хочет входить в группу “Контакта”. Он оставляет это сообщество, или организацию, как тебе угодно. Оставив Культуру, он примкнул к иной цивилизации – что опять же очень необычно для корабля такого класса. В то же время экипаж корабля пошел по пути Необычных Жизненных Выборов. – Призрак откашлялся, прочищая горло, и продолжал:

– Примерно половина выбрали бессмертие, другая половина автоматическую эвтаназию. Несколько оставшихся прошли изнурительное обследование, в ходе которого, впрочем, ничего особенного найдено не было.

Затем пришла очередь дронов, входивших в экипаж корабля: все они присоединились к Групповому Уму и с тех пор были недоступны для коммуникации. В течение столетия почти все люди, выбравшие бессмертие, также исчезли. Затем Особые Обстоятельства потеряли контакт с “Трудным ребенком”. Похоже, он просто исчез точно таким же непостижимым образом, как тот артефакт. – Призрак снова пожал плечами. – Это произошло пятнадцать лет назад. Бэр. До последнего дня никто ничего не видел и не слышал об этом корабле. Последующие исследования ни к чему не привели. Дело просто закрыли. История все же получила огласку, но лишь через полтора века после случившегося. Одно время даже была поднята шумиха в масс-медиа, но, увы, журналистам не с кем было поговорить, не у кого было взять интервью, что-нибудь разузнать, купить и выпытать: все, можно сказать, сошли со сцены. Короче, никакого материала, из которого можно слепить, составить, списать и сварганить статью. И, конечно, основные фигуры – звезда и артефакт – исчезли прежде всех остальных, поскольку стали недостижимее недостижимых.

– Очень хорошо, – задумчиво пробормотал Генар-Хафун. Все очень…

– Погоди, – сказал Тишлин, поднимая палец. – Тут есть еще одно обстоятельство. Остался один член экипажа “Трудного Ребенка”, тот, кто может заговорить, несмотря на тот факт, что последние 24 тысячелетия он пытался избежать всяких разговоров.

– Человек?

– Человек, – подтвердил дядя Тишлин. – Капитан судна.

– Он…

– Она, – поправил Тишлин.

– Тогда такое допускалось? – Генар-Хафун не смог сдержать саркастической усмешки.

– Это была номинальная, условная должность. Даже в те времена, – сказал Тишлин. – Причем Зрейн Трамов была, скорее, командир экипажа, чем корабля. В любом случае, капитан Зрейн Трамов, или же ее тень… – Голограмма Тишлина запнулась, пристально наблюдая за реакцией Генар-Хафуна. – Она находится на Сохранении на борту ОСТ “Сновидца”.

Призрак снова выдержал многозначительную паузу, дав время Генар-Хафуну среагировать на имя корабля. Ожидание оказалось напрасным, по крайней мере, видимой реакции не последовало.

– К сожалению, сохранилась только ее личность, – продолжал Тишлин. – Душа, но не тело. Ничего, кроме персонализации. Тело погибло при атаке Айдаранов на Орбитал примерно тысячелетие назад. Зрейн постаралась замести следы – вероятно, с помощью симпатизирующего ей Ума корабля – и если бы не нападение Айдаранов, она бы так и сохранила инкогнито до се – го дня. Только во время послевоенной экспертизы мозга установили, кто она такая. Особые Обстоятельства полагают, что Зрейн может знать нечто существенное об утерянном артефакте.

Генар-Хафун сидел некоторое время в молчании, поигрывая шнурком своего комбинезона. “Сновидец”. Давненько он не слышал этого имени, которое в свое время постарался забыть, пытался стереть даже эхо памяти обо всем, что касалось этого странного корабля, и надо сказать, преуспел в этом.

– Зачем же понадобилось им заниматься этим делом через два с половиной тысячелетия? – спросил он голограмму.

– Представь себе, космическое тело с подобными характеристиками появилось вблизи звезды с названием Эспери, в Верхнем Смерче, и 00 нуждаются в помощи, чтобы наладить контакт. В этот раз нет древней звезды, но артефакт идентичен.

– И чего они хотят от меня?

– Чтобы ты прибыл на борт “Сновидца” и поговорил с этой мумией. Для этого ее личность, очевидно, будет восстановлена в теле. – Призрак выглядел смущенным. – Или же тебе предстоит убедить ее снова родиться, чтобы ее можно было допросить. “Сновидец” может не отпустить ее, он не якшается с Особыми Обстоятельствами, но, если она согласится, то пойдет ей навстречу.

– Но почему… – начал спрашивать Генар-Хафун.

– Более того, – сказал Тишлин, поднимая руку. – Даже если она откажется вернуться к нам, у тебя останется шанс перекачать ее личность во время сеанса связи. Аппаратурой тебя снабдят. Главное, чтобы об этом ничего не узнал ОСТ “Сновидца”. Не спрашивай, почему это так важно. Тебе поможет корабль, на котором ты прилетишь к ней с Тира.

– С Тира? – изумился Генар.

– На Тир тебя доставит корабль, арендованный у задир.

Генар-Хафун скептически посмотрел на дядю:

– Но разве такое возможно? – спросил он. – Вернуть ее насильственным путем. Тем более, вопреки желанию “Сновидца”.

– Очевидно, возможно, – пожал плечами Тишлин. – Техника совершает чудеса. Но ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю, что они хотят, чтобы ты выкрал душу мертвой женщины…

Генар-Хафун на миг задумался.

– А ты знаешь, что это за корабль? Ну тот, который меня доставит на борт “Сновидца”?