я подошла к отцу и мачехе и посмотрела каждому из них в глаза, прежде чем тоже встать на колени.

Кружево врезалось мне в спину. Пристальный взгляд Александра давил, я не сводила глаз с эполета на левом плече короля.

— Тысячелистник, огласи свой выбор, — приказал Брес.

— Королевская гвардия, — объявил Тысячелистник.

Толпа разразилась потрясенным ропотом. Такого не было в списке призваний.

— Ты не имеешь права делать такой выбор, — резко напомнил Брес.

Тысячелистник ухмыльнулся.

— Именно в гвардии я в конечном итоге и окажусь. Но сперва, конечно, займу командную армейскую должность.

Я усиленно размышляла о таком же выборе, но восемь лет и два дня, проведенные с придурком Тысячелистником, — это на восемь лет и два дня больше, чем нужно. Я не собиралась добровольно проводить с ним хотя бы минуту сверх необходимого.

Собравшиеся рассмеялись над его ответом.

— Просто очаровательно! — воскликнул кто-то.

Ну, знаете! Эта публика когда-нибудь меня доконает.

Брес посмотрел в мою сторону, и я облизнула губы. Еще никогда я не видела наставника таким холодным, и страх стиснул мою грудь.

— Каллик. Огласи свой выбор, — приказал он.

— Телохранительница посла фейри.

Вот я и сделала выбор, но не чувствовала всесокрушающей уверенности в его правильности. В конце концов, уравнение очень простое: мне не хотелось жить в замке, не хотелось быть с Тысячелистником и не хотелось окончательно расстаться с Гиацинтой. Таким образом, оставался только один вариант. По душе ли мне такая работа? Нет, но она даст мне уверенность, значит, я смогу с ней смириться.

Король все еще смотрел в сторону, и я перевела взгляд на его жену. Ненависть Адэр волной обрушилась на меня, и я усмехнулась редкому проблеску истинных чувств за ее тщательно сохраняемой маской. Но моя ухмылка быстро исчезла — неразумно злить королеву больше, чем я уже злю ее своим существованием.

Тысячелистник пробормотал краешком рта:

— Даю тебе максимум час на этой должности.

— Мы оба знаем, что тебе бы понадобилась всего одна минута, — ответила я себе под нос.

Губы короля дрогнули. Не потому, что я так сказала… конечно.

— Каллик без Дома получит должность телохранительницы посла фейри, — объявил собравшимся Брес. — Она будет присутствовать на переговорах с людьми и Неблагими.

Береза, Папоротник и Осина вернулись, чтобы преклонить колени вместе с нами, и все мы принесли клятву королю.

Я расслабилась, когда замок не рухнул.

Затем король впервые заговорил:

— Спасибо вам всем за ваш будущий труд и за работу, которую вы проделали, чтобы добиться своих должностей. Благой двор чтит вас за вашу службу.

«Да уж, держу пари, что чтит».

После очередных аплодисментов снова появилась управляющая замка, и нас провели к столу в задней части зала. Мы были почетными гостями… Но, очевидно, не настолько почетными, чтобы посадить нас ближе к королю. Мне было все равно, я была даже рада оказаться подальше от его внимания.

Подали ужин. Другие Испытанные покинули наш стол, чтобы поговорить со своими родственниками и друзьями, а я принялась за сочную баранину и молодой картофель, плавающий в розмарине и сливочном масле, полностью довольная тем, что сливаюсь с окружающим фоном.

— Эй.

Я подняла голову и просияла.

— Цинт!

— Обычно я не прислуживаю, но я просто должна была увидеть тебя при всем параде. Алли, ты такая красивая! Я и не знала, что у человека на спине так много мышц. Интересно. А вот и твоя щекотка.

Она положила лакомство мне на тарелку. Я, не теряя времени, отправила его в рот — и застонала.

Божественно. Тесто растаяло у меня на языке, затем я ощутила терпкую нотку вишни и напоследок — насыщенный землистый привкус, наверное, свеклы.

Я вытерла губы.

— Удивительно вкусно.

Щеки Гиацинты порозовели.

— Спасибо. Я заглянула к тебе вчера, потому что забыла свой плащ. Куда ты уходила?

— Повидаться с мамой. — Я выпрямилась. — И случайно увидела Фаолана.

У Гиацинты отвисла челюсть.

— Фаолана? Того, которого ты обожала много лет?

— Да.

Ее улыбка стала такой широкой, что натянула шрам от ожога.

— Фаолана, которого ты поцеловала в глаз?

— Да, — сухо ответила я.

Она легонько шлепнула меня по руке.

— Он все еще такой же сексуальный? Вы поговорили? Ты поцеловала его в другой глаз, чтобы наверстать упущенное время?

Я фыркнула.

— Пока нет. Он… все еще сексуальный. Да, мы поговорили.

— Удивительно, как он сумел сплести две связные фразы. Я имею в виду — сказать что-нибудь кроме: «Сиротка, пошла вон».

Я фыркнула. Цинт не ошиблась.

— У Фаолана никогда не было проблем с тем, чтобы сохранить самообладание в моем обществе.

А вот у меня — наоборот. Мне бы хотелось выглядеть роковой тигрицей, но, судя по его реакции, я больше походила на надутую школьницу. Что мне крайне не понравилось.

Цинт уперла руки в бока.

— Возможно, так было раньше. Но Алли, подружка, теперь ты совсем взрослая. Груди. Попка. Уверенность. Сложи все это — и получишь горячий сэндвич. И теперь ты подходишь ему по возрасту, если я правильно помню его прежние претензии… Особенно с учетом того, как по-разному текут годы здесь и в Андерхилле.

Она забыла небольшой нюанс, касающийся дворняги-получеловека и взаимоотношений Неблагих и Благих, но я спустила это на тормозах.

— Горячий сэндвич? — переспросила я, скривив губы.

— Моя жизнь — это еда.

Гиацинта взвизгнула, перехватив хмурый взгляд слуги у соседнего стола.

— Мне пора. Я зайду к тебе завтра? У меня есть для тебя кое-что.

Она положила на мою тарелку еще одну щекотку и умчалась.

Я не торопилась со вторым кексом, откусывая маленькие кусочки маслянистого теста. Оглядев тех, кто сидел ближе ко мне, я перевела взгляд на помост. Тысячелистник ржал там, наверху, как чертов мул.

Моя мачеха сжала руку короля и встала в изящном вихре своего наряда. Я наблюдала, как Адэр идет по помосту и спускается по ступеням. Брес, низко кланяясь, немедленно присоединился к ней.

Ох, плохи мои дела. Но, возможно, еще не ужасны. Лучше не гадать.

Королева быстро шевелила губами. Чем дольше она говорила, тем больше собеседники сближали головы и тем мрачнее становилось лицо Адэр. По спине начал струиться пот.

Исходя из того простого факта, что я сейчас в тронном зале, а не в подземелье, можно было предположить, что Жрица решила не открывать моему отцу правду. По крайней мере, пока. Но Брес… Если Адэр узнает, какую роль я сыграла в гибели Андерхилла, это будет шах и мат. Она ухватится за любой шанс, чтобы избавиться от меня навсегда.

Эти двое выпрямились и, как один, повернулись, чтобы посмотреть на меня.

Проклятье.

Я могла