– Я слушаю вас, Прохор Матвеевич, – сухие интонации в голосе Сверчинского совершенно не походили на те, которые Паленому доводилось слышать при их последней с чекистом встрече. – У вас есть для меня что-то ценное? Говорите.

Паленый почувствовал, как внутри у него все похолодело. Сердце болезненно сжалось. Он снова оглянулся через плечо. Кондитер с широкой улыбкой на лице любезно беседовал с посетителем.

– Мне не хотелось бы по телефону... Мы можем встретиться, Кондрат Сергеевич?

– Конечно. Где вы сейчас находитесь?

– Я рядом... Рядом с вашим ведомством, – последнее слово жиган и вовсе произнес с благоговейным придыханием. – На Предмостовой.

– Хорошо. Давайте встретимся минут через десять в Центральном парке, – предложил Сверчинский. – Хотя нет. Постойте! – поразмыслив секунду, чекист решил, что не стоит назначать встречу с Паленым там, где он обычно встречается с Григорием. Мало ли что. – Лучше спуститесь до Набережной. Это всего двумя кварталами ниже. Я буду ждать вас у пирса. Все через те же десять минут. Успеете?

– Успею, – заверил невидимого собеседника Паленый и тут же поспешно повесил трубку.

Высоко подняв воротник полупальто и поглубже надвинув картуз на глаза, жиган сухо поблагодарил кондитера, обогнул стоящего у него на пути добротного розовощекого мужчину и вышел на улицу. Быстрым шагом двинулся к Набережной. Глубоко засунутые в карманы руки предательски потели. Паленый знал, что после его встречи с чекистом пути назад уже попросту не будет. Сверчинский не позволит ему так легко спрыгнуть с «крючка», на который так удачно насадил жигана. Слово-то он свое, бесспорно, сдержит и отпустит матушку Паленого, но, предав Рекрута и прочих своих подельников, информатор не сможет вернуться к прежней своей жизни. Это все равно, что вечно балансировать над краем пропасти. Паленый отлично понимал это, но изменить каким-то образом ситуацию в свою пользу он уже не мог.

До боли стиснув зубы, Паленый свернул на Набережную и направился к пирсу. Высокую, ладно скроенную фигуру чекиста в поблескивающем на солнце кожаном плаще он заметил издалека. Сверчинский, как и обещал, уже ждал своего информатора.

– Ну? – Кондрат Сергеевич щелкнул крышкой часов и убрал их под плащ. – Что у вас за информация, Прохор Матвеевич?

Видно было, что чекист торопится, да и для Паленого это было как нельзя кстати. Ему совсем не улыбалось торчать здесь, на хорошо просматриваемом с двух сторон пространстве, в обществе представителя ЧК. Вероятность того, что в этот час на Набережной мог появиться кто-нибудь из жиганской братии, конечно, была ничтожна, но Паленый не мог отделаться от ощущения, что опасность подстерегает его где-то совсем близко. А посему, чем скорее он расквитается с этим делом, тем лучше.

– Сегодня ночью Рекрут планирует налет на поезд, в котором из Москвы будут доставлены казначейские деньги. Я не знаю точного времени налета, но вы ведь можете выяснить, во сколько должен прибыть этот самый поезд. – Жиган говорил быстро, стараясь при этом не смотреть в глаза собеседнику. – Включая Рекрута, в налете будут участвовать двенадцать человек. В том числе и Резо. И я тоже, – неохотно добавил он.

– Место встречи? – уточнил Сверчинский. – На вокзале?

– Нет. Резо сказал мне, что сбор будет в «Лагуне». Ближе к вечеру.

– Что значит ближе к вечеру?

– Ну, обычно это происходит часов в восемь или в девять. Вы собираетесь устроить облаву там?

Сверчинский не ответил, сосредоточившись на собственных мыслях. Для задержания двенадцати жиганов ему потребуется существенная поддержка. Но Кондрат Сергеевич верил, что Лепеха не откажет ему в подобной просьбе. Арест такого человека, как Рекрут, того стоил. И брать группировку действительно лучше всего было на малине, а не на вокзале в момент налета. Таким образом сокращалась вероятность того, что при перестрелке мог пострадать кто-то из посторонних.

– Где эта «Лагуна»?

– На Лососинской, – Паленый ждал этого вопроса. – В самом конце улицы. Там тупик, и если вы хотите провести облаву в трактире, то перекрыть достаточно будет только основной подход к «Лагуне». Со стороны Малого Вражека. А время... – жиган помолчал, быстро производя в уме какие-то нехитрые подсчеты. – Лучше явиться туда аккурат к девяти часам. Не ошибетесь, Кондрат Сергеевич. И Рекрут будет на месте, и остальные.

– Ясно. Спасибо за содействие, Прохор Матвеевич.

Чекист уже развернулся было, чтобы уйти, но Паленый быстро обежал вокруг него и поспешил загородить Сверчинскому проход.

– Кондрат Сергеевич...

– Что еще?

– А как же моя матушка? Ее отпустят? Вы ведь обещали.

– Ее отпустят, – спокойно ответил Сверчинский. – Но лишь после того, как мы возьмем Рекрута. Я должен убедиться, Прохор Сергеевич, что вы не обманули меня, и информация у вас верная.

– Да, конечно... – Паленый болезненно поморщился. – Я верю вам. Значит... Сегодня вы возьмете Рекрута, а завтра уже отпустите ее.

– Вне всякого сомнения.

Сверчинский быстро пошел вверх по направлению к Предмостовой площади, а Паленый так и остался в растерянности стоять у пирса. Лишь когда фигура чекиста удалилось на достаточное расстояние, жиган позволил себе вынуть из карманов покрытые холодным потом ладони и стал лихорадочно вытирать их о полы полупальто.

* * *

Казань. Набережная

Ни Сверчинский, ни Паленый, занятые разговором, не заметили занимавшего удобную наблюдательную позицию в тени раскидистого ивняка Резо. Застегнув кожаную куртку под самый ворот и скрестив руки на груди, грузин внимательно наблюдал за происходящим у пирса. С такого расстояния, какое разделяло Резо и двух беседующих на Набережной мужчин, он не мог слышать, о чем именно говорил Паленый. Но то, что он общался с чекистом, не вызвало у Резо ни малейших сомнений. Статная подтянутая фигура, длинный кожаный плащ, высоко вскинутый подбородок. Определенно чекист. И, пожалуй, даже не из рядовых.

Так думал Резо, невесело усмехаясь. В который уже раз Рекрут оказывался прав. Чутье не подвело лихого жигана. Но Паленый... Резо казалось, что он хорошо знает этого человека. Вернее, казалось до сих пор. Как мог Паленый пойти на сговор с ЧК? Этого Резо понять был не в силах. Хотя теперь это и не имело существенного значения. Участь продажного подельника решилась в ту самую секунду, когда он заговорил с мужчиной в кожаном плаще. Резо было жаль только несостоявшегося налета на поезд. Рисковать сегодня вечером было никак нельзя. Паленый знал о налете. А теперь о нем известно и чекистам.

Резо коротко сплюнул себе под ноги. Ветер трепал его густую шевелюру, но сейчас жигану было не до прически.

Мужчины у пирса разошлись. Чекист двинулся вверх к Предмостовой, а Паленый остался стоять на прежнем месте. Резо поборол в себе искушение последовать за человеком в плаще. Очень уж хотелось ему выяснить, что это за фрукт. Но, кто знает, как поведет себя дальше Паленый? Вдруг подастся в бега, ищи потом ветра в поле.