28 октября. Понедельник.

Дневка в Ельне. Я получил письма из Петербурга.

29 октября. Вторник.

Корпус выступил в 8 часов утра, направляясь от Ельни на Смоленск. Пройдя 24 версты, стали по квартирам в с. Балтурино. Перед выступлением получено донесение о новой блестящей победе генерала Платова на Духовщинском тракте. Он отнял у неприятеля 62 пушки и взял 4000 пленных. Все в восторге от наших побед, и, когда князь Кутузов по обыкновению обгонял наши колонны, его встречали и сопровождали могучим «ура», вырывавшимся совершенно неожиданно. Сегодня нам пришлось видеть множество пленных, которые вызывали действительно сострадание. Они полунагие, некоторые из них сообщали нам, что уже 12 дней ничего не ели. Изнеможение не давало им возможности идти, а жестокость сопровождавших их казаков иногда не знала мер. Я видел одного умершего от кровоизлияния, а товарищ его лежал с ним рядом в этой луже крови и спокойно ждал, когда смерть избавит его от мучений.

30 октября. Среда.

Снова выступили в 9 часов утра. Главный штаб остановился в Лобково, расположенном на главном тракте Рославль – Смоленск. Наш корпус разместился по квартирам в двух верстах от с. Грудино. Сегодня получено множество приятных донесений. Генерал Милорадович[108] разбил французов под Смоленском; отнял 150 пушек, взял 400 пленных и 800 дезертиров! Затем генерал граф Орлов-Денисов уничтожил полк французских кирасир и прислал 800 кирасир главнокомандующему. Наши три партизана – Сеславин, Фигнер и Давыдов,[109] соединив свои отряды, напали на склад императорской гвардии Наполеона, взяли 2000 пленных.[110]

31 октября. Четверг.

Дневка в с. Грудино. Финляндский полк отделился для атаки французов, охранявших один магазин[111] недалеко от наших позиций. Результат этой экспедиции – взятие магазина и 400 пленных, в том числе 20 офицеров.

1 ноября. Пятница.

Все батальоны нашего корпуса дежурили по очереди при главной квартире князя Кутузова. Сегодня очередь нашего батальона, поэтому мы опередили нашу дивизию, направились в с. Щелканово (деревня по дороге от Хиславичей к Смоленску), куда перешла днем главная квартира. Здесь пришлось потесниться; все офицеры батальона должны были поместиться в одной комнате.

2 ноября. Суббота.

Наша дивизия прошла через Щелканово в 9 часов утра; наш батальон присоединился к ней только для перехода, а затем отправился в с. Юрово, где расположилась главная квартира князя Кутузова. Эта деревня расположена между с. Щелканово и Красное, куда собственно мы и направились. Здесь мы разместились так же тесно, как и накануне, но мне удалось разместиться с ординарцами главнокомандующего, у которых было помещение лучше и их было меньше. Вечером мы устроили пирушку, во время которой Окунев смешил нас до слез.

3 ноября. Воскресенье.

Дневка. Я вознагражден получением писем от сестер и г-жи Б.

4 ноября. Понедельник.

Лагерь у Новоселки, возле Красного. Выступили со всей дивизией в полном порядке. Было очень холодно. Остановились на бивуаках в трех верстах от Красного, где на утро должны атаковать неприятеля. Бивуаки вообще непривлекательны, а особенно после того, как побудешь некоторое время на квартирах, но на поле, покрытом снегом, они нам показались особенно невыносимыми.

5 ноября. Вторник.

Атака началась с рассветом. Наши обе бригады находились в резерве и, не принимая участия в сражении, были все время под ружьем. Неприятельскими корпусами, сражавшимися под Красным, командовали маршал Ней[112] и принц Евгений,[113] они были отрезаны от французской армии и совершенно уничтожены. Вечером я видел, как несли полковника Грабовского,[114] убитого, когда он повел в атаку свой батальон гвардейских егерей. Он был женихом моей сестры и прекрасным человеком; это событие меня очень расстроило. С наступлением ночи наш корпус расположился на большом тракте от Красного на Оршу, в 4 или в 5 верстах от Красного. Занятая нами позиция была вся покрыта трупами, и к довершению всей прелести нашего положения обоз, оставленный в Новоселке, не прибыл, так что нам нечего было есть.

6 ноября. Среда.

На местах. Послана кавалерия преследовать неприятеля, бежавшего по всем направлениям в беспорядке. Главнокомандующий князь Кутузов прибыл к нам в лагерь с громадным количеством неприятельских знамен. Его лицо сияло от счастья. Он нам сообщил, что со вчерашнего числа до того момента, когда он с нами говорил, у неприятеля отнято 152 пушки, а пленных столько, что число их еще не подсчитано. Нет ничего, что могло бы сравниться со всеобщей радостью, которая овладела нами и от которой мы прослезились. Могучее «ура» раздалось и растрогало нашего старого генерала.